Александр Роднянский о прокате «Левиафана» в Америке и пользе от пиратов

Продюсеры «Левиафана» Александр Роднянский и Сергей Мелькумов, режиссер Андрей Звягинцев (в центре). Фото пресс-службы A Company Russia

Хоть российский «Левиафан» и не получил американского «Оскара», фильм вышел в широкий прокат в США. «Форум» спросил у продюсера картины Александра Роднянского, который все еще находится в Лос-Анжелесе, почему статуэтку отдали не ему. Также он рассказал, сколько «Левиафан» заработал в Америке, и объяснил, что не сильно обижен на пиратов, которые выложили фильм в интернет.

New York Times назвал «Левиафан» наибольшим кинематографическим достижением России за последние 10 лет. В американском прокате фильм стартовал 25 декабря. Как долго фильм будет в кинотеатрах и какие кассовые сборы на данный момент от американского зрителя?

Прокат фильма в США только начинается. Это «длинный» прокат, который займет около года и где-то в июне достигнет максимума количества экранов. Это путь проката непростых картин, мало кому известный даже в Европе, когда показ начинается с нескольких экранов. Мы начали с двух — один в Нью-Йорке, один в Лос-Анджелесе. Дальше доходит до максимума, после пиковой точки спускается снова вниз. Сейчас у нас по США и Канаде уже около 705 тысяч долларов.

Когда перевалит за миллион, мы начнем расширяться.

В чем преимущество такого вида проката?

Точно также прокатывались «Любовь» Михаила Ханеке и «Развод Надера и Симин» Асгара Фархади. Когда речь идет об авторском независимом кино, да еще и на иностранном языке,

главным инструментом его продвижения является «сарафан», хорошая пресса и хорошее мнение людей, которые ходят в кинотеатры.

Здесь важнее «правильные» кинотеатры, которые аккумулируют образованную, интересующуюся аудиторию, чем выход в максимальном количестве кинотеатров в относительно короткий период, как это происходит в случае блокбастеров или большого жанрового кино. Это совершенно другая стратегия.

Александр Роднянский в Лос-Анджелесе. Фото пресс-службы A Company Russia

Далеко не все российские фильмы показывают американскому зрителю. В чем особенность «Левиафана», почему он интересен зрителю здесь? Он попал в тренд российского вопроса, пришелся на «злобу дня»?

Фильмы российские, из восточной Европы и из бывших советских республик с трудом пересекают границы своих языковых территорий, и уж совсем редко попадают в полноценный прокат в США. Это связано с особой спецификой американского проката, богатством их собственной индустрии, ее способностью удовлетворить разнообразные вкусы. Но также — с утерянными позициями постсоветского кинематографа во всем мире. Конечно, их трудно возвращать. Поэтому говорить о прокате отечественных картин, как о явлении или системе, не приходится.

Что касается «Левиафана», то он попал не столько в сегмент картин «на злобу дня», сколько картин, привлекающих своей художественной полноценностью, попадающих в сегмент того класса авторского кино, которое интересно своего рода гурманам кинематографа.

То есть людям, которые хотят быть в курсе того, что происходит в кинематографе как искусстве. Людям, следящим за результатами международных фестивалей, читающим прессу, интересующимся мнением критиков. Речь идет об аудитории, традиционно в Америке называемой «аудиторией побережий» — людей, живущих в больших городах на восточном или западном побережье.

Прокат «Левиафана» для меня не первый опыт дистрибуции фильма на американском рынке. Предыдущий фильм Андрея Звягинцева «Елена» в прокат выпускала компания компания Zeitgeist, которая на протяжении последних 30 лет очень успешно выпускала в прокат авторские фильмы в Америке. Например, первый фильм Кристофера Нолана «Following» был прокатан ими. До «Елены среди фильмов Zeitgeist не было ни одного российского — они сочли «Елену» интересной для американской аудитории. И пусть результаты проката были невелики, но на тринадцати экранах фильм собрал свои легитимные 300 тысяч долларов.

Затем и «Сталинград» был в американском прокате, пусть очень коротко, опять же, но во всех кинотеатрах IMAX Северной Америки.

«Сталинград» стал первым и пока единственным на сегодня отечественным фильмом, снятым полностью (а не конвертированным) и выпущенным на экраны в формате IMAX 3D.

Иными словами, для того чтобы стать частью американского кинопроката, важно не специально снимать фильм, руководствуясь исключительно этой целью, а делать очень качественное кино с желанием добиться понимания аудитории универсальной, не только отечественной, но и той, которая будет сочувствовать человеческой истории, не дожидаясь объяснения обстоятельств локальной истории.

Есть ли какая-то специфика маркетингового продвижения русских фильмов в Америке?

Тут нет отдельного сегмента под названием «русское кино», «польское» или даже «французское». Здесь есть «foreign language», не на английском языке. Для такого кинематографа есть специфика, как и для любого авторского кино. На плакатах вы увидите цитаты из главных американских изданий со звездочками высших оценок, поставленных тому или иному фильму. То есть это с самого начала обращение к тем зрителям, которые реагируют на рекомендации крупных изданий и мощных критиков.

Потому что массовая аудитория, которая идет на «Пятьдесят оттенков серого» или даже на значительно более сложный и талантливый фильм «Интерстеллар», не нуждается в мнении критика New York Times или New Yorker.

Именно New York Times дал Вашему фильму самые лестные отзывы.

Фильмам для массового зрителя они не нужны. А вот мы, «Ида» [фильм польского режиссера Павла Павликовского, который получил «Оскара» в этом году как лучший иностранный фильм] и «Игра в имитацию» [картина об английском математике Алане Тьюринге] обязательно нуждаемся, потому что нам нужно привлечь внимание аудитории неравнодушной, активной, очень высоко образованной, которой немало в США. Поэтому специфика независимого авторского кино есть, а конкретно русского кино — нет.

«Левиафан», не побоюсь этих слов, очень высоко оценен мировыми СМИ, не только российскими. Самые серьезные сайты-агрегаторы (в частности, Rotten Tomatoes) ставят ему среднюю оценку 99 из 100 возможных.

Первая реакция международной прессы состоялась после показа в Каннах, где фильм удостоился приза «За лучший сценарий»

Да, это произошло буквально на следующее утро после показа для прессы. В день премьеры уже вышли газеты с фантастическими отзывами, общее настроение которых передается названием одного из материалов «Новый русский шедевр» (с таким заголовком вышла французская газета Le Figaro).

С самого начала было ясно, что мы пользуемся благосклонностью прессы. Именно это отношение является ключевым инструментом маркетинга для дистрибьюторов.

Наш американский дистрибьютор — самая известная в сегменте независимого кино компания Sony Pictures Classics, умеет работать с такими фильмами. У «Левиафана» чрезвычайно успешно сложилась международная кинотеатральная жизнь – фильм удачно прошел в прокате во Франции, в Великобритании, Швейцарии, Бельгии, Бразилии, Голландии и многих других странах, совсем скоро, в середине марта, он выходит на экраны в Германии и Скандинавии.

И все же — политическая конъюнктура часто влияет на итоги всяческих конкурсов. Даже в спорте, где, казалось бы, нет места подтасовке. Есть ли хоть малейшая вероятность, что «Левиафан» не получил «Оскара» по этой причине? Ведь многие критики заявляли, что если фильм получит эту премию, это будет большим плевком в сторону России и всех, кто не признает реального положения дел в ней.

Не думаю, что на «Оскар» кто-либо может влиять. Шесть тысяч членов академии голосуют, исходя из своих собственных предпочтений.

Я могу для себя лично предполагать, почему выбрали фильм «Ида». Мы не сильно отстали, судя по всему. «Ида» — замечательная, стильная картина, глубокая и тонкая, сделанная в лучших традициях польской школы 50- х — 60-х годов. Режиссер и продюсер — мои достаточно близкие друзья. Я очень рад за них, и мне очень жаль, что мы оказались в одной номинации. Вряд ли кто-то мешал, тем более [члены киноакадемии] — люди, находящиеся далеко от таких контекстов и пониманий.

Александр Роднянский. Фото пресс-службы A Company Russia

Признаюсь в ужасном, сама смотрела «Левиафан» в сети. Как бы Вы оценили потери от таких, как я — кто посмотрел, но не дошел до кинотеатра?

«Левиафан» посмотрели в сети, по моему примерному представлению, 5-6 млн. человек.

Очень большая часть нашей аудитории, к несчастью, уже отвыкла от кинопроката или никогда не привыкала к походам в кинотеатр. В России есть постоянных четыре миллиона кинозрителей, которые регулярно в кинотеатры ходят.

Но ведь обидно было строить планы, графики и вдруг…

Честно говоря, поначалу я очень расстроился, когда мы с Андреем Звягинцевым [режиссером] обнаружили, что за два дня до церемонии «Золотой глобус» фильм вышел в сеть, и этот поток уже никак было не остановить. А с другой стороны, это вдруг сделало картину частью общественной жизни. Дискуссия достигла такого накала, какового не было со времен перестройки. Пожалуй, сопоставить ее можно только с выходом фильма «Маленькая вера» или «Покаяние», которые, в свое время, раскололи общество и заставили всех о себе говорить и высказываться.

Также и «Левиафан» — все высказались, за или против, как-то эмоционально оказались вовлечены, мы получили все разнообразие обвинений и оскорблений в свой адрес. Но, с другой стороны, и большую поддержку мы тоже получили. То есть

картина расколола общество, и без ее существования в онлайне этого бы не произошло.

О призах «Левиафана»

Фильм получил приз за лучший сценарий Каннского кинофестиваля и американскую премию «Золотой глобус» как лучший фильм на иностранном языке.

«Левиафан» — четвертый фильм режиссера Андрея Звягинцева, отмеченный призом крупнейшего мирового кинофестиваля. Его первый фильм «Возвращение» завоевал два «Золотых льва» кинофестиваля в Венеции (лучший фильм и лучший дебют). Второй, «Изгнание», получил приз Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль. Третий фильм, «Елена», удостоился специального приза программы «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля.