Женщина-трансгендер рассказала, почему переехала из России в США

Евстафьева – не единственная жертва петербургского «борца с ЛГБТ» Тимура Булатова. Он преследовал и травил учительницу пения из Красноярска Марию Шестопалову и добился ее хотя и временного, но увольнения за «пропаганду ЛГБТ и пирсинга детям».

В конце 2016 года, в разгар скандала с Шестопаловой, Дарина Евстафьева написала в соцсети ВКонтакте комментарий в защиту учительницы. После этого Булатов переключил свое внимание на саму Дарину, которая недавно завершила трансгендерный переход.

Булатов написал на Евстафьеву заявление в администрацию Красноярска и ГУВД по Красноярскому краю и грозил лишить ее родительских прав, так как «Отец с психиатрическим диагнозом сменил пол и с ГОРЕ-супругой воспитывает детей, ПАГУБНО ВИЛЯЯ НА ИХ ПСИХИКУ И РАЗВИТИЕ, социализируясь перед ними в женском облачении, поведении», – именно так выглядит цитата из обращения Булатова на его странице в социальной сети в ВКонтакте (орфография и пунктуация сохранены).

«Я с семьей путешествовала по США, когда узнала, что Булатов начал меня травить. Полицейские стали искать меня и присылать повестки на допросы. Друзья рассказывали, что полицейские спрашивали, как меня найти. Моих знакомых вызывали на допрос обо мне в полицейский участок, – рассказывает Дарина. – Донос Булатова стал последним толчком в сторону эмиграции. Сначала мы решили задержаться в США на более долгий срок, чем планировали. А недавно поняли, что в Россию не вернемся. Я не скучаю по родной стране, и дети обратно не хотят».

Число россиян, попросивших убежище в США, росло последние четыре года, а по итогам 2016 года достигло рекордных цифр за 20 лет (свежие данные за 2017 год пока еще не опубликованы).

Внутренняя статистика иммиграционных адвокатов, которые работают с представителями сексуальных меньшинств, подтверждает и резкое увеличение числа представителей ЛГБТ, которые попросили убежище в США.

«Я не первый раз столкнулась с гомофобией в России. Еще до вмешательства Булатова в мою жизнь ко мне заявились полицейские по доносу соседей, – вспоминает Дарина. – Полицейские спрашивали, как мои сыновья и дочь себя чувствуют после того, как я изменилась, не страдают ли мои дети, и задавали другие личные вопросы. Они вели себя очень вежливо и объясняли, что лишь отрабатывают сигналы. Я ответила, что с детьми все хорошо и страдать они могут только от общения с полицией».

«Но незадолго до этого нам пришлось сменить место жительства из-за гомофобного поведения соседей и администрации школы, где учился мой старший сын. Меня выгнали из родительского комитета, сыну создали условия, несовместимые с нормальной учебой. На новом месте нас опять замучили соседи. Они возмущались тем, что мой голос и мой образ не соответствуют друг другу, – объясняет трансгендер. – Сосед из квартиры напротив начинал пыхтеть от негодования при одном взгляде на меня».

«Наша семья уже давно морально подготовилась к эмиграции. Мы были на низком старте, потому что понимали, что в России нашу семью ничего хорошего не ждет. Мы постоянно боялись за детей, не понимали, как они будут жить в коррумпированной России, где нет никаких социальных гарантий и в любой момент может произойти все, что угодно», – признает Дарина.

В Красноярске у Евстафьевой был успешный бизнес в сфере установки и обслуживания систем контроля и безопасности. В том числе она работала и с администрацией города. С отъездом компанию пришлось оставить.

«Я родом из маленькой деревни в тайге и всегда вкалывала с утра до ночи, привыкла начинать с нуля и много работать. Я строила бизнес в Красноярске десять лет, но я не жалею ни о чем: компанию я оформила на других людей, и даже не знаю, что с ней сейчас происходит, – рассказывает Дарина. – В Красноярске особенно много гомофобов, так как в этом регионе большое количество исправительных колоний, и гомофобия в наших краях возведена в культ. Но опыт моего камингаута показал, что убежденных, фанатичных гомофобов очень мало. Большинством гомофобов движет иррациональный страх, который культивирует российская власть. Власти нужен образ врага, чтобы отвлечь россиян от настоящих проблем. И нередко негативные стереотипы о страшных геях, лесбиянках и трансгендерах развеиваются после личного общения с ЛГБТ».

«Люди могут вести себя совершенно адекватно, пока их не напугают. Например, у администрации Красноярска не было ко мне за долгое время сотрудничества никаких вопросов. Но когда Булатов «прижал» наших местных чиновников, они выложили ему, какому-то странному борцу за нравственность, мои персональные данные. Сдали меня с потрохами, проще говоря. Чиновники так испугались, что нарушили закон, выдав личную информацию третьему лицу», – возмущается Евстафьева.

Сейчас семья живет в Филадельфии, и там, по словам Дарины, «никого не удивляет, что в нашей семье две мамы».

Фото: Depositphotos

v>

v>

v>

«Изучение английского языка было моим хобби еще в России, так что языковых проблем у меня в США нет. Я начала в США новый бизнес, пока совсем маленький, но я уверена, что смогу его развить. Многие вопросы здесь решаются быстрее и проще, чем в России. В США я начала спать по ночам, – признает Евстафьева. – В Красноярске до утра не могла уснуть, нервничала, беспокоилась. Сейчас я приезжаю вечером домой и мгновенно расслабляюсь.

В Филадельфии, где я сейчас живу, мне очень спокойно и комфортно. Люди на улицах улыбаются. Мы дружим с соседями, разговариваем о приятных вещах, устраиваем вечеринки с барбекю и вином. Никого из нашего нового окружения не удивляет, что в нашей семье две мамы. Посторонние люди не лезут в нашу жизнь. Мои дети здесь счастливы, и это главное».