‘Выживешь — будешь суперорк в сияющих доспехах’: история российского заключенного, сбежавшего с войны в Европу
В сентябре 2023 года москвич Андрей, отбывавший наказание за наркоторговлю, завербовался в российскую армию. В зоне боевых действий, в частности в Луганской области, он провел месяц. Заработав на передовой две контузии и пневмонию, бывший заключенный сумел сбежать из госпиталя и с помощью проекта «Идите лесом» перебрался во Францию. Там он рассказал BBC о том, как воевал, и зачем зэков отправляют на войну.
Фото: iStock.com/anmbph
В Луганской области в октябре 2023 года 42-летний Андрей возглавлял группу из 35 штурмовиков, которые за две недели до этого приехали на фронт прямо из колоний со всей России. Это было их первое боевое задание.
«Я понял, что это ужас»
Командование приказало выдвинуться на десятикилометровый марш к позициям. Зачем — никто не объяснял: задание пообещали выдать «на месте».
Настроение у группы было хорошее; в пути некоторые шутили и смеялись. Андрея это сильно злило. К концу того дня многих из тех, на кого он «газовал» и кому «втирал дисциплину», уже не было в живых.
Дорога заняла три-четыре часа. Бой начался сразу же — неожиданно для всех. Украинские военные открыли по вчерашним заключенным огонь из минометов, пулеметов и автоматов. Бойцы оказались на передовой впервые: они не понимали, откуда по ним стреляют и, главное, что им делать — никакого конкретного задания от командования они так и не получили.
«Мы еще такие веселенькие были, все было как игра. Кто-то начал кричать: ′Прыгайте в окоп, мудаки! Вы чего там стоите?′ — вспоминает Андрей.
Группа, которой он руководил, сразу же рассыпалась. Андрей прыгнул в окоп — там с «ужасом в глазах» сидели его сослуживцы, которые в составе другого отряда ушли на позиции на сутки раньше. Пока руководитель группы пытался спрятаться в окопе (один из сидевших там штурмовиков от страха никак не мог подвинуться), прямо на этих двоих сбросил гранату украинский дрон. Андрея, успевшего залезть в окоп, моментально контузило. На его глазах одному из сидевших у окопа сослуживцев оторвало голову. Второго сильно «посекло» — он полз на карачках весь в крови, грязи и осколках.
В тот момент Андрей начал осознавать, куда именно он согласился поехать.
«Я понял, что это ужас», — подытожил он.
«Это больное преступное мышление»
Андрей родился в центре Москвы в начале 1980-х у родителей-инженеров.
Лихие 1990-е семья пережила «нормально», хотя Андрей помнит, как таскал домой из школы продукты, которые туда в качестве гуманитарной помощи привозили из США.
Под давлением родителей он поступил в институт, но вылетел со второго курса не сдав сессию, и в начале нулевых ушел в армию.
Отслужив, парень вернулся в Москву и занялся «ерундой». Вместе с друзьями он создал команду по Counter-Strike, которая выигрывала чемпионаты страны и СНГ.
Сейчас Андрей с иронией вспоминает, как через 20 лет, отправляясь на войну, он думал, что опыт игры в «стрелялку» поможет ему на фронте.
Политикой в те годы, по его словам, он не интересовался совсем. При этом Андрей не отрицает, что разделял правые, а порой и откровенно неонацистские взгляды.
В 2005 году москвич впервые оказался в Амстердаме и после этого начал торговать наркотиками.
«Это больное преступное мышление. Оно либо есть, либо его нет. Это как вирус: ты не можешь перейти из одной категории в другую. Я, к сожалению (или к счастью), таким родился», — признается Андрей.
К 30-ти годам он стал долларовым миллионером, купил первую квартиру. Ни одну из его схем контрабанды наркотиков таможенники так и не раскрыли. Но в ноябре 2010 года его сдал силовикам товарищ. Андрея арестовали. Так он получил первый срок. Его осудили по «народной» статье 228 за покушение на сбыт наркотиков в особо крупном размере.
Изначально парню светило лет 13. Он продал ту самую квартиру, на которую заработал торговлей наркотиками, и дал силовикам взятку. Они обещали, что его посадят максимум на 5 лет. Суд дал 7.
«Зэк всегда думает, что он умнее всех»
После приговора (за еще одну взятку в $10 тысяч) удалось договориться, чтобы Андрея не отправляли в колонию. Вместо этого он провел весь срок в хозотряде в московском изоляторе Лефортово, где работал в библиотеке, рисовал иконы.
В 2016 году Андрей вышел по УДО. Почти сразу же на него вышли те же силовики из Управления по контролю за оборотом наркотиков МВД России, что поймали его в первый раз, и предложили ему стать «решальщиком» — брать взятки у барыг, которых они ловили на сбыте наркотиков.
Андрей согласился. Тогда же он познакомился с будущей матерью своей дочки.
Летом 2021 года во время одного из таких заданий, на которое бывший зэк поехал с тестем прямо с рыбалки, его и задержали второй раз.
Приговора Андрей ждал в СИЗО Капотни — там его и застало вторжение России в Украину. Он вспоминает, как многие арестанты уже тогда обсуждали, что зэков могут отправить на войну.
Андрей хоть и хотел оказаться на воле, в это не верил и думал: «Кто в здравом уме будет вооружать зэков?»
Он пошел на сделку со следствием. В декабре 2022 года его приговорили к 7 годам тюрьмы. Но в колонию Андрей опять не поехал — снова удалось договориться об отправке в Лефортово.
Там он провинился, и в наказание администрация отправила его в колонию во Владимирской области.
Андрей думал, что как «профессиональный зэк» сможет наладить отношения и с администрацией и с другими сидельцами. В итоге на «приемке» в колонии его несколько часов пытали зэки, сотрудничающие с руководством (на тюремном сленге их называют «козлами»).
Пока парня избивали и угрожали ему «анальным изнасилованием», он твердил лишь, что хочет «поехать на войну». Именно через «козлов» эту просьбу заключенные передают администрации колонии, которая дальше решает вопрос с региональным военкоматом.
По словам Андрея, среди тех, кто идет воевать из колоний, есть «идейные», «насмотревшиеся пропаганды» зэки (хотя многие такие «пассионарии» уехали на войну еще по призыву Евгения Пригожина). Он рассказывает, как некоторые знакомые ему зэки с нетерпением ждали, когда смогут «резать уши» украинцам и «осуществлять насильственные действия».
Но, по его мнению, в основном заключенные едут на фронт по одной из трех причин (или всем сразу): чтобы скорее оказаться на воле, за деньгами, ради приключений.
«Зэк всегда думает, что он умнее всех, и надеется, что будет всех обманывать, что всех убьют, а он вернется к мамке с баблом, героем России», — поясняет тюремную логику беглец. Себя он относит как раз к этой категории — для него главной была мотивация скорее выйти из тюрьмы.
На прямой вопрос, понимал ли, что едет участвовать в оккупации соседней страны и убивать людей, Андрей, подумав, отвечает: «Я не затачивался на все это. Думал, что как-то меня пронесет, чтоб никого не убивать. Мне не хотелось никого убивать… Моральная составляющая? Она меня как-то не очень тревожила. Я не политик. Оккупация, не оккупация… Меня всегда интересует технический момент: вот есть дорожка, и я по ней пойду. Вижу путь — не вижу преград».
В середине сентября 2023 года Андрей подписал контракт на год. О том, что на самом деле заключенных из армии больше не отпускают, он узнал гораздо позже.
Утром 15 сентября его погрузили в автозак и привезли в лагерь под Владимиром, где ему вручили золотую зарплатную карту Сбербанка (каждый месяц на нее исправно присылали $2000).
Их распределили в роту «Шторм V» — в такие подразделения заключенных отправляют все последние месяцы (V — сокращение от слова «витязи»).
На полигоне зэков готовили 12 дней. Ничего из того, чему тогда учили новых бойцов, им в итоге не пригодилось, признается Андрей. На подготовке он проявил себя «адекватно» — благодаря этому его и назначили командиром группы, которая на рассвете 2 октября вышла в свой первый бой.
Кости «как у курочки»
Когда в первом бою на глазах Андрея убило сослуживца, он понял, что оставаться в окопе ему «некомфортно». Он с сослуживцами спрятался в воронке от разорвавшегося снаряда.
В бою возникла заминка, и группа Андрея бросилась наутек.
Через бурелом штурмовики добежали к дороге, по которой как раз потянулись раненые. У одного из них, рядового с позывным Грач, на руке не было пальцев — Андрею запомнилось, как из его перчатки торчали одни кости, «как у курочки».
С Грачом Андрей успел пройти около километра, а потом из леса вышли бойцы группы эвакуации.
Такие группы занимаются только выносом раненых с поля боя. Андрею велели возвращаться в бой.
Но потом он встретил еще одного пострадавшего и продолжил носить раненых к группе эвакуации, пока кто-то не передал выжившим команду отходить на «ноль». К тому моменту многие из 35 штурмовиков, с которыми Андрей вышел утром из лагеря, уже были мертвы. Этого он тогда не знал — в суматохе боя все перемешались.
«Показать минимальную возню»
На «ноле» выживших мгновенно переформировали «не дав отдохнуть ни минуты». Тем, кто потерял снаряжение и оружие (таких было немало), выдали новый комплект и отправили на новую миссию.
Это новое задание Андрей, которого опять поставили руководить группой, описывает как «самоубийственное». Командиры рассказали бойцам, что им предстоит сменить отряд таких же бывших заключенных, которым за сутки до этого приказали захватить два украинских блиндажа — опорных пункта.
По словам Андрея, за сутки до задания к окруженному опорнику вышел украинский переговорщик с белым флагом. Он предложил российским бойцам сдаться без боя — деваться тем было все равно некуда. Вместо этого бойцы «Шторм V» расстреляли его в упор.
«Не знаю, зачем. Ну вот так они поступили», — рассуждает бывший зэк. Он предполагает, что российские штурмовики просто «не знали, что делать» в условиях обстрелов.
На вопрос о том, единственное ли это очевидное военное преступление, о котором он узнал за месяц на фронте, Андрей отвечает: «Вся война — это одно большое военное преступление».
К захваченному блиндажу Андрей с группой собирался ехать на двух БТРах. Вылазка в итоге не удалась: когда бронетранспортеры и танк собирались выдвигаться на точку, прямо на позицию прилетела украинская противотанковая ракета.
Андрей с группой — всего примерно 10 человек — в «полнейшем хаосе» побежали в лес и вышли на пехотинцев, которые направили их к командованию. Начальство снова отправило штурмовиков обратно — пешим строем, через поле. За это время некоторые из бойцов сбежали — к концу миссии в группе осталось лишь четыре человека.
Начальство озвучивало угрозы убийством. Андрею и его бойцам передали, что их «обнулят» (то есть убьют), если они откажутся идти на задание.
Угрозу Андрей воспринял серьезно. Он решил, что нужно «показать хотя бы какую-то минимальную возню», о которой можно было бы отчитаться начальству. Оставшимся с ним трем бойцам он предложил хотя бы двинуться в сторону окруженного блиндажа.
«Мы типа попытались»
После очередной кровавой вылазки командование отправлять штурмовиков обратно в этот раз не стало.
Все это, говорит Андрей, хорошо показывает, какую роль Россия отводит на фронте бывшим заключенным, говорит Андрей: «В этом весь смысл. Мы должны были пойти и потерпеть неудачу. Кого-то убьют, кого-то не убьют. Но мы типа попытались».
Так и закончился первый день Андрея на фронте. Для него самого, если не считать контузий, этот бой обошелся без ранений. На следующие боевые выходы его отправляли уже не штурмовать, а работать в составе эвакуационной группы — как проявившего себя в помощи раненым.
Весь следующий месяц, по словам Андрея, он, если и стрелял, то разве что по украинским дронам. Поэтому он уверен, что никого на войне не убил: «Убил — точно нет. У меня и задачи такой не было, слава богу». При этом в обязанности групп эвакуации, в составе которых был Андрей, входила в том числе доставка боеприпасов тем, кто штурмовал украинские позиции.
Сожаления о решении
На фронте Андрей провел четыре недели — весь октябрь 2023 года. Он признается, что готовность воевать очень быстро пропала и у него, и у других его сослуживцев.
Быстро выяснилось, что о поездке в Украину жалеют почти все.
Ни об участии в оккупации, ни об убийстве украинцев Андрей с сослуживцами не сожалели: «Включается механизм, что ты сохраняешь свою жизнь, а те другие люди хотят тебя убить. Как мы тут оказались — дело десятое. Точка невозврата пройдена. Никто уже об этом не думает — рефлексии нет».
Вам может быть интересно: главные новости Нью-Йорка, истории наших иммигрантов и полезные советы о жизни в Большом Яблоке — читайте все это на ForumDaily New York
Сам он при этом утверждает, что никакой ненависти к украинцам (их он преимущественно называет уничижительным словом «хохлы») у него не возникало даже после боев.
«Сдохнешь — сорян. Твои орчихи тебя оплачут»
Хотя на фронте Андрей провел чуть более четырех недель, он хорошо успел изучить разницу в подходах российской и украинской армий. О различиях в мотивации бойцов он говорит без энтузиазма, хотя нехотя и признает, что украинских солдат «мотивирует» то, что они защищают свою родную землю: «Они упоротые, реально нас ненавидят. А мы воюем… просто потому, что мы воюем».
С тем, что украинские командование, в отличие от российского, бережет жизни своих солдат, Андрей как будто бы не согласен: «Нет, все один в один». При этом он тут же рассказывает о том, что на тех участках фронта, где воевал он, бойцов ВСУ не заставляли держать опорные пункты любой ценой. Если возникал большой риск погибнуть, они отходили назад.
«Наверное, душком слабоваты», — оценивает Андрей. За счет этих отступлений, по его словам, российской армии осенью 2023 года и удавалось продвигаться вперед неся при этом огромные потери.
Своих сослуживцев Андрей чаще всего называет либо «смелыми воинами», либо «бесславными ублюдками», но чаще всего — «орками» (этот термин популярен и среди украинцев). А логику российского командования описывает как «орочье поведение».
«Никого не жалко. Вообще все равно сколько погибнет. Ты орк. Выживешь — ты будешь суперорк в сияющих доспехах. Генерал вот этой орочьей движухи. А если сдохнешь — ну как бы, братан, сорян. Твои орчихи тебя оплачут», — формулирует он закон, по которому живут на фронте российские заключенные.
Охотнее всего Андрей говорит на чисто военные темы. Он считает, что ВСУ воюют «и техничнее, и технологичнее» россиян.
Наказания
Отказываться идти в бой было рискованно. Один из командиров отказался вести своих бойцов в бой. В наказание в лагере его на несколько дней отправили в вырытую в земле яму (в итоге на том задании действительно погибли многие).
В лагере, где базировалась рота Андрея, были отдельные ямы для рядовых и офицеров. Чаще всего туда попадали как раз за отказ идти в бой и за пьянство. В туалет провинившиеся ходят там же, в яме.
Вариант сдачи в плен Андрей не рассматривал. По его словам, еще в лагере всех новобранцев запугивают российские командиры, которые рассказывают, что с пленными зэками ВСУ якобы обращаются крайне сурово.
Напряжение выдерживают не все. На одном из заданий у сослуживца Андрея сдали нервы, и он застрелился из автомата.
В свой день рождения, в конце октября, Андрею пришлось ночью переплывать реку Жеребец (понтонную переправу, которой пользовались российские военные, взорвали бойцы ВСУ). У него начался жар. Несколько дней он провел на позициях кашляя кровью, но «бросать своих» не хотел.
И уже 1 ноября военные поняли, что им угрожает окружение. К тому времени Андрей почти не мог дышать. Он выбрался из окружения, и начались его мытарства по госпиталям.
«Я как животное, как меня обратно загнать?»
То, что происходило с ним дальше, бывший зэк описывает как череду случившихся с ним чудес.
Сначала в полевом госпитале ему сделали снимок и окончательно диагностировали пневмонию.
После этого его отправили в госпиталь в районе Луганска — там он выдохнул от того, что хотя бы несколько недель проведет не на передовой. Там бойцу повезло встретить пожилую медсестру, с которой он «по-человечески поговорил». Она положила его карточку в папку тех, кто подлежал эвакуации в Валуйки Белгородской области.
Уже в автобусе, на пути в Белгород, сопровождавшая раненых военный врач поняла, что перед ней бывший заключенный. Она начала кричать на Андрея, что ему эвакуация в Россию не положена.
Но автобус в итоге все же доехал до Белгорода — возвращать Андрея обратно так и не стали.
Лежа в переполненном госпитале, он понял, что в «Шторм V» больше не вернется. Но дезертировать ему было стыдно — перед родителями и сослуживцами.
Кроме того, Андрею не хотелось терять льготы, которые российские власти обещают участникам войны.
Из госпиталя он пробовал договориться о своем переводе из «Шторма V» либо в «Эспаньолу» — отряд, сформированный из футбольных фанатов, либо в «Пятнашку» (штурмовые подразделения, которые относятся к ЧВК «Редут»). Но каждый раз переводу мешал его статус бывшего заключенного: «Я все испытал возможности. Всем позвонил. Унижался, просил, чтобы меня куда-то перевели. Везде — отказ, отказ, отказ».
Только тогда он связался с волонтерской организацией «Идите лесом» и задумался о побеге.
Бежать из белгородского госпиталя не так просто — раненые там под охраной. Андрей начал планировать, как убежит через один из входов в церковь, куда их иногда водили. И тут новая удача — перевод в госпиталь в Иваново, где никакой охраны уже не было. Чтобы эта удача случилась, белгородским врачам пришлось подарить коньяк.
В Иваново Андрея отпустили в увольнительную: «Я пошел по городу, погулял, выпил кофе — и понял: обратно этот фарш не прокрутить, когда я мирной жизни хапнул. Это же как животное, как меня обратно загнать? Очень сложно».
Из Иваново Андрея отпустили в отпуск в Москву. В столице он несколько раз вышел на улицу в военной форме и был удивлен негативной реакции окружающих: «Ну, это опять моя какая-то детская психика. Я из-за этого тоже подрасстроился. Смотрел американские видео, как заходят солдатики в бар, какие-то морские пехотинцы: все встают, аплодируют…». В Москве же Андрей чувствовал странное отношение — люди смотрели на него с выражением «что за мудак». В итоге он прекратил «эксперименты»: повесил форму в шкаф и больше к ней не прикасался.
Заветный Шенген
В Москве бывший зэк увиделся с женой и дочкой, погулял, сходил в ресторан. Так в первые недели 2024 года у него и созрело окончательное решение дезертировать.
Еще в 2019 году Андрей с семьей побывал в отпуске в Монако, после чего в загранпаспорте, который чудом не изъяли после задержания и ареста, сохранился пятилетний французский Шенген.
По дороге, говорит он, «пришлось понервничать», но через две страны он добрался во Францию.
Там он сдался местной полиции. На допросе Андрей подробно рассказал силовикам о том, как провел месяц на войне, и передал им флешку с фото и видео, которые делал в Украине и в госпиталях.
А затем беглец подался на политическое убежище — решение по этому вопросу еще не принято.
Из пяти квадратных километров, которые он с сослуживцами с огромными потерями захватили в октябре 2023 года, под контролем российской армии не осталось ни одного — украинцы отбили эту землю назад. Из 105 бойцов «Шторм V», с которыми Андрей начал службу 1 октября, к весне 2024 года в строю не осталось ни одного. Проверить это невозможно — с самого начала вторжения Минобороны РФ не дает никакой статистики по погибшим.
Читайте также на ForumDaily:
Пять опасных ошибок при подаче заявки на грин-карту по браку
Стрит, авеню, бульвар или драйв: как разобраться в классификации улиц и дорог США
Как в Америке получать российскую пенсию, и почему не стоит копить эти деньги на счетах Сбербанка
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
