The National Interest: как киевское правительство изолирует восточных украинцев - ForumDaily
The article has been automatically translated into English by Google Translate from Russian and has not been edited.
Переклад цього матеріалу українською мовою з російської було автоматично здійснено сервісом Google Translate, без подальшого редагування тексту.
Bu məqalə Google Translate servisi vasitəsi ilə avtomatik olaraq rus dilindən azərbaycan dilinə tərcümə olunmuşdur. Bundan sonra mətn redaktə edilməmişdir.

The National Interest: как киевское правительство изолирует восточных украинцев

Я выросла в Горловке на Украине, и мне никогда не нравились праздники. Религиозные празднования казались слишком языческими и претенциозными, а другие праздники казались какими-то бесцельными, просто дающими повод выпить, поесть и повеселиться. Но чему бы они ни были посвящены, многие из этих праздников создавали ощущение культурной и социальной самобытности, которая важна для существования любого общества.

Единственным праздником, объединявшим всех, казался День Победы 9 мая. В этот день не только украинцы, но и все люди на постсоветском пространстве отмечают победу во Второй мировой и в «Великой Отечественной войне», как называют войну, шедшую с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 года на восточных фронтах между Советским Союзом и нацистской Германией.

День Победы с плачущими ветеранами, яркими парадами, цветами, воздушными шарами, патриотическими песнями и военными фильмами всегда был особенным праздником. Пожалуй, это был один из тех редких случаев, когда я приносила цветы дедушке и бабушке, и в какой уже раз слушала рассказы деда о войне, которые неизменно казались мне свежими и волнующими. Его обычно суровое и бесстрастное лицо оживлялось, и он весь светился от душевного волнения, как ребенок, пересказывающий свою любимую сцену из боевика.

Но, за последний год, желание деда говорить с живущей в США внучкой, как будто, угасло. Когда я разговариваю с бабушкой по телефону, я слышу его голос на заднем фоне: «Что, Америка звонит? Попроси ее, пусть скажет Обаме, чтобы он прекратил нас бомбить». Как бы ни старалась бабушка сменить тему, разговор неизменно заканчивается дедовским вмешательством, когда он вклинивается и саркастически говорит: «Передавай привет Обаме».

Недавно я позвонила маме, чтобы поздравить ее с днем рождения. Она по-прежнему живет в оккупированной повстанцами Горловке. По своей наивности я спросила ее, понравился ли ей праздник. Голос у нее задрожал, и она сказала, что праздновать ей нечего. Далее мама сообщила, что новый запрет на советские символы, практически поставивший вне закона празднование приближавшегося Дня Победы, разозлил и ошеломил буквально всех. «Твоему деду это очень не понравилось», — сказала она.

9 апреля 2015 года украинский парламент проголосовал за запрет на советскую символику, и этот шаг еще больше усугубил существующие в стране разногласия. Пакет законов составлял в основном руководитель Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович, широко известный своей поддержкой неоднозначных националистических лидеров Степана Бандеры и Романа Шухевича. Этим законом День Победы 9 мая был отменен, а вместо него учредили День памяти и примирения, который будут теперь отмечать 8 мая. Кроме того, он запрещает использовать название «Великая Отечественная война», из-за чего вне закона оказались почти все фильмы, песни и книги о войне.

То усердие, с которым государство старается порвать с советским прошлым, вполне понятно. Но проблема, возникшая в связи с отменой Дня Победы и отрицанием Великой Отечественной войны, заключается в том, что это решение разрушает чувство гордости за коллективные достижения, которое долгое время служило источником самоидентификации и единения украинского народа. Определение национального самосознания часто включает такое понятие, как восприятие общего прошлого, настоящего и будущего. Люди часто смотрят на прошлое как на источник общественной идентичности, особенно когда настоящее и будущее становится мрачным и непривлекательным.

Для многих украинцев Великая Отечественная война — не артефакт советской идеологии, а пример великих коллективных свершений, за которые многие наши предки заплатили собственной жизнью, и которые надо чтить и сохранять. Так думают не только русскоязычные украинцы на востоке. Недавно авторитетный Фонд «Демократические инициативы» и Всеукраинская социологическая служба провели опрос о том, что объединяет и разделяет украинцев. Выяснилось, что в отношении к историческим событиям украинцы проявляют больше всего единства в своей положительной оценке победы Советского Союза в войне против нацистской Германии 1941-1945 годов (84%). По всем регионам украинцы также продемонстрировали единство взглядов на такие события, как провозглашение независимости Украины (71%) и национально-освободительное движение под предводительством Богдана Хмельницкого (69%). Хмельницкий был украинским лидером, организовавшим в 1648-1657 годах восстание против польского владычества, которое в итоге привело к тому, что восточная Украина перешла от Польши под власть России.

Лишенные настоящего и будущего, восточные украинцы нуждаются в своем историческом прошлом, чтобы заполнить пустоты сегодняшнего дня и неопределенность дня завтрашнего. Гибель людей, тяготы, лишения и разрушения — все это вызывает в регионе мучительную боль и замешательство. Лишенные всех источников самоидентификации, люди попали в новый невообразимый кризис, когда «привычные реакции уже недостаточны, а прошлый опыт не дает указаний».

Конечно, кризисы приводят к фундаментальным сдвигам, которые ставят под сомнение старые догмы. Они заставляют нас критически оценивать сегодняшнюю действительность и по-новому смотреть на наши прежние мнения и убеждения. Война на Украине несомненно привела к таким переоценкам.

Но лишая народ истории, власть может породить кризис иного рода, разрушив его чувство принадлежности и создав угрозу единству, возникшему на основе общих принципов и воспоминаний. Мы должны знать об этом, даже если это неведомо политикам, которые в собственных целях пытаются манипулировать историей. Преходящие цели политиков и долговременные интересы общества не всегда совпадают. Вот почему попытки украинских руководителей лишить народ истории и символов являются недальновидными и несвоевременными.

Во-первых, они наклеили ярлык «террористов» на всех, кто живет в контролируемых повстанцами районах, и лишили их финансовой помощи. В сентябре 2014 года президент Петр Порошенко и премьер-министр Арсений Яценюк отменили государственные льготы для жителей подконтрольных сепаратистам областей. Яценюк заявил: «Правительство не будет финансировать террористов и самозванцев». Поскольку те, кто помоложе, здоровее, кто может зарабатывать на жизнь и имеет возможность уехать, уже эмигрировали, помощи государства лишились самые незащищенные люди — бедные, пожилые и больные. Это вызывает возмущение у тех, кто остался в сепаратистских районах.

Люди чувствуют себя брошенными, униженными и потерянными. Большинство (особенно старшее поколение) всю свою жизнь работало на государство, платя большие налоги и пополняя пенсионные фонды. А теперь им отказано в сбережениях, которые они заработали усердным трудом. Но если государство отрезает одну из своих территорий как пораженную гангреной конечность, оно обязано оказать сотням тысяч «неинфицированных» жителей этих областей помощь в переселении и проживании.

Но вместо этого киевское правительство в январе 2015 года ввело запрет на поездки. Оно создало новые пункты пропуска и ввело очень обременительные правила пересечения границы с большим количеством писанины. Теперь людям из контролируемых повстанцами областей стало намного труднее ездить в соседние районы (порой находящиеся всего в нескольких километрах), чтобы получить доступ к услугам первой необходимости, таким как банки и продовольственные магазины. Такая политика вызывает обеспокоенность у организаций по оказанию помощи, которые предупреждают, что назревает кризис в медицине, так как украинские власти отказываются пропускать через линию разграничения даже жизненно необходимые медикаменты и материалы.

Вот в такой обстановке появился запрет на советскую символику и на Великую Отечественную войну. Теперь то единственное, что было знакомо и дорого — общее прошлое — уже недопустимо и неприемлемо. Реакция моей матери оказалась типичной. «Я потрясена и растеряна», — сказала она.

Во время Второй мировой войны погиб каждый четвертый украинец, и каждая семья понесла какие-то утраты. Под руководством далеко не идеальной, советской, власти выжившие в той войне чтили память павших и восстанавливали страну. Мои родственники, как и многие другие, всю свою жизнь посвятили возрождению послевоенной Украины (мои бабушки и дедушки, а также мой отец работали на железной дороге). Они исправно платили налоги. А теперь их лишили заработанного и памяти, которая дорога им как украинцам.

Мы должны постоянно анализировать и обсуждать советскую историю, но делать это надо в правильных целях и очень осторожно. Запрет на празднование победы в Великой Отечественной войне был актом демонстративного вызова России, а также выражением стремления Украины стать «европейской». Но многие на востоке Украины увидели в этом попытку властей исказить историю, чтобы лишний раз плюнуть в лицо Путину и угодить Европе. На их взгляд, украинское правительство ничем не лучше российского правительства, которому оно оказывает открытое неповиновение. Они считают, что если Москва использует прошлое в своих целях, то и Киев поступает точно так же.

Действия Киева опасны по двум причинам.

Во-первых, люди на востоке чувствуют себя все более отчужденными и демонстрируют возрастающую поддержку самопровозглашенным Донецкой Народной Республике и Луганской Народной Республике. Поэтому одержать победу в войне Киеву становится все труднее.

По данным Киевского международного института социологии, в декабре 2014 года лишь 15,6% населения Донбасса (и 11,4% в других восточных областях) считали ДНР и ЛНР легитимными государствами, а подавляющее большинство не признавало их. Спустя всего несколько месяцев народная поддержка повстанцам заметно усилилась: в марте 2015 года примерно 43,1% населения Донбасса считало ДНР и ЛНР легитимными. Это гораздо больше тех 38,2%, которые считают сепаратистские правительства незаконными, и 32%, не давших определенного ответа.

Более того, у людей складывается ощущение, что цель антитеррористической операции заключается не просто в том, чтобы уничтожить террористов, но и в том, чтобы покарать всех, кто живет на подконтрольных повстанцам территориях. В марте 2015 года 46,3% населения Донбасса (самое большое количество с начала украинского кризиса) заявили, что считают антитеррористическую операцию карательной мерой, направленной против них.

Во-вторых, когда государство лишает людей самоидентификации, оно создает вакуум, который неизбежно заполнится чем-то другим, например, экстремизмом, религиозностью, национализмом и так далее.

На востоке Украины этот вакуум все больше заполняет ярко выраженная ностальгия по советским временам. Десять лет назад в 2005 году всего 25% восточных украинцев мечтали о возрождении Советского Союза, а 48 были против. В 2015-м количество жителей Донбасса, сожалеющих о распаде СССР, выросло до 70%, в то время как на западе Украины 80% оценивают роспуск Советского Союза положительно.

Если украинское правительство пытается следовать примеру бывших коммунистических стран Центральной и Восточной Европы, запрещая символику и праздники советской эпохи, то ему следует задуматься о весьма неоднозначных результатах такой политики в восточноевропейских странах, где время для таких запретов было выбрано более подходящее. Иными словами, в странах Центральной и Восточной Европы не было войн, когда они осуществляли антикоммунистические реформы.

Переход к демократии в постсоветских обществах часто сопровождался бедностью, коррупцией, уличной преступностью и хаосом в обществе. По этой причине в некоторых странах Центральной и Восточной Европы стали идеализировать коммунистическое прошлое. В 2008 году агентство Reuters сообщило об опросе восточных немцев, в ходе которого выяснилось, что 52% респондентов считают рыночную экономику «непригодной». Примерно 43% сказали, что хотят обратно в социализм.

Точно так же, строгие антикоммунистические законы чешского правительства привели к тому, что у людей начали появляться «более радужные» воспоминания о «мрачной системе», которая гарантировала занятость, дешевое жилье и недорогие продукты питания. В 2013 году в результате опроса, проведенного главным социологическим агентством Чехии Центр эмпирических исследований, выяснилось, что лишь 46% населения считает нынешнюю систему лучше коммунистической. Это самый низкий показатель за 21 год.

В Латвии неолиберальные меры строгой экономии, принятые в 2009 году, привели к таким демографическим потерям, каких не было даже во времена сталинских депортаций в 1940-х годах. Когда государство начало снижать расходы на образование, здравоохранение и прочие социальные услуги, многие люди поняли, что единственный выход это эмиграция. Более 12% населения этой страны (и гораздо более высокий процент трудоспособного населения) сегодня работают за границей. Похожие тенденции отмечаются в Болгарии и Польше.

На востоке Украины усиливается ностальгия по советским временам, а ненависть к власти постоянно возрастает из-за проводимой Киевом политики. Тем не менее, восточные украинцы не теряют надежду на примирение с Украиной. Отвечая на вопрос о том, каким интеграционным путем должна идти Украина, жители Донбасса разделились во мнениях почти поровну. За вхождение в Таможенный союз (экономический альянс бывших советских государств под руководством России) высказалось 28,5%; за членство в ЕС 28,5%; за неприсоединение 23,6%. В других регионах восточной Украины за неприсоединение высказалось наибольшее число респондентов. На втором месте оказались сторонники вхождения в ЕС (32,2%). Во всех регионах Украины выбор в пользу российского Таможенного союза оказался наименее предпочтительным.

Люди по всей Украине едины в своей критике той войны, которая идет на Донбассе. Большинство украинцев на востоке не поддерживают военные действия и предпочитают мирное урегулирование. На западе и в центре Украины (это главная база поддержки киевского правительства) за мирное урегулирование примерно 60% населения. На юге это количество возрастает до 80%, а на Донбассе превышает 90.

Так чью же точку зрения представляет украинское правительство?

Эта статистика показывает, что люди на востоке отчаянно хотят верить в способность украинского правительства дать им более светлое будущее. Но сохранить эту веру становится все сложнее, когда люди наталкиваются на отчужденность и испытывают разочарование.

Если украинское правительство действительно хочет воссоединить Украину, оно должно больше поддерживать тех людей на востоке, которые хотят переехать, а также восстановить финансовую, гуманитарную и медицинскую помощь. Короче говоря, настало время для перемен.

Автор — Олена Леннон, бывший стипендиат «Фулбрайта» из украинского города Горловка. В настоящее время она преподает внешнюю политику в университете Нью-Хейвена. Горловка находится в Донецкой области на востоке Украины (Донбасс) и в прошлом году стала одним из главных оплотов пользующихся российской поддержкой сепаратистов.

Киев США день победы Украина На родине
Подписывайтесь на ForumDaily в Google News


 
1082 запросов за 1,022 секунд.