The Financial Times: бизнес России в «новом режиме»

Когда, год назад, руководители сотен российских и иностранных компаний собрались в Санкт-Петербурге на Международный экономический форум, большинство из них находились в состоянии шока.

США и Евросоюз только что ввели визовые запреты и заморозили счета ряда российских чиновников и компаний в связи с аннексией Крыма Москвой, угрожая при этом ужесточением санкций. Все обсуждали один главный вопрос: насколько плохо будет дальше?

На этой неделе, когда «российский Давос» снова начал свою работу, многие из них уже чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы ответить на этот вопрос. Россия пережила почти целый год довольно масштабных санкций, введенных в июле 2014 года, которые запрещают многим крупным российским компаниям пользоваться западным капиталом, ограничивают покупку товаров двойного и военного назначения из Европы и США и запрещают заключать определенные энергетические сделки.

Для американских и европейских компаний, работающих в России, жизнь в этом «новом режиме» оказалась лучше, чем ожидалось, несмотря на возникновение новых рисков и сложностей. В то время как банкиры из стран Евросоюза и США утверждают, что бизнес с Россией практически полностью остановился, это не относится к компаниям, работающим во многих других секторах.

«Товары и услуги, которые теоретически подпадают под действие санкций, в реальности таковыми не являются. Компаниям, очевидно, удается обходить запреты», — утверждает Крис Уифер (Chris Weafer), партнер-учредитель московской консалтинговой компании Macro-Advisory.

«Несомненно, [некоторые западные правительства] на многое смотрят сквозь пальцы, — считает он. — Мне кажется, главная задача сейчас – не выставлять свои дела напоказ, и все будет хорошо».

Хотя эксперты в области права и специалисты по соблюдению нормативно-правового соответствия испытывают раздражение от подобных комментариев, эту точку зрения разделяет большинство представителей отделов продаж во многих иностранных компаниях, работающих в России. «Существуют законные, полузаконные и незаконные пути, и все они очень распространены», — сказал высокопоставленный служащий одной из деловых ассоциаций в Москве.

Руководители двух иностранных компаний сообщили, что сейчас они перенаправляют экспорт в Россию через третьи страны, которые не присоединились к санкциям против Москвы: одна компания ведет поставки через Турцию, другая — через Бразилию.

По словам руководителя одной европейской проектной компании, некоторые его конкуренты сейчас используют заводы в третьих странах для выполнения таких заказов из России, которые в противном случае подпадают под запрет на поставки товаров двойного назначения. «В качестве примера можно привести заводы Китая и Индии», — добавил он.

Одним из самых популярных способов обойти санкции является создание новых компаний российскими клиентами, которым санкции запрещают закупать продукцию у их обычных поставщиков.

Руководитель отдела продаж одной французской компании, работающей в России, рассказал, что вскоре после того, как его фирма в феврале проинформировала одну российскую государственную компанию, что она больше не сможет продавать ей необходимое оборудование, она заключила почти такой же контракт с другой российской компанией. «Прежде мы ничего не слышали ни об этой компании, ни о ее акционерах, но они попросили продать то же самое оборудование, что и наш прежний клиент, и им были известны все условия, и цена, и контактные лица, — рассказал он. — Мы быстро проверили базу данных и убедились, что ни один из акционеров компании не попал в черные списки. Это все, что мы можем сделать, хотя мы догадываемся, что именно здесь происходит».

Юристы предупреждают, что все эти модели могут обернуться серьезными проблемами. «Позиция страусиной защиты, при которой вы утверждаете, что не знаете, с кем имеете дело, здесь не сработает», — считает Брайан Зимблер (Brian Zimbler), управляющий партнер американской юридической компании Morgan Lewis в Москве.

Те иностранные компании, которые пытаются соблюдать осторожность в вопросе санкций, порой сталкиваются со сложностями в работе со своими российскими сотрудниками. «Иногда довольно трудно убедить местных сотрудников, что гражданину Евросоюза может грозить уголовная ответственность, — говорит Доминик Сандерс (Dominic Sanders), партнер компании Linklaters. — Русские сотрудники в иностранных компаниях тоже читают российские газеты. Они делают вывод, что все это скоро пройдет и что к этому нужно относиться как к любому другому коммерческому риску».

Но если отвлечься от лазеек в законах, уловок и невежества, формирующаяся нормативная практика также помогла компаниям справиться с последствиями санкций. В энергетическом секторе европейские регуляторы восстановили сотрудничество между европейскими компаниями и государственной нефтяной компанией «Роснефть» таким образом, чтобы, как сказал один источник, они смогли продолжить совместную работу над арктическими проектами, несмотря на то, что подобные проекты подпадают под действие санкций.

Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США сообщило банкам и экспортерам, что российские предприятия, на которых распространяются секторальные санкции, в целом могут получать средства сроком не более чем на 30 дней в том случае, если они выплачивают их полностью и в установленные сроки. «В действительности, это позволяет брать кредиты в форме последовательных 30-дневных траншей», — объяснил г-н Зимблер.

В ответ на запросы Управление по контролю за иностранными активами пояснило, что в случае с торговым финансированием отсчет 30-дневного срока начинается с момента предоставления итогового счета поставщиком. «В действительности это позволяет брать кредиты на более длительные сроки в форме постоянно продлеваемых 30-дневных траншей», — пояснил г-н Зимблер.

По словам источников из банковского и энергетического секторов, западные энергетические компании воспользовались этой мягкой трактовкой, чтобы предоставлять средства российским компаниям, попавшим в санкционный список, в том числе «Роснефти». «Мы настаиваем на том, чтобы между 30-дневными займами всегда оставался промежуток в 3-5 дней, потому что мы не хотим, чтобы все считали, будто мы соблюдаем установленные нормы лишь формально, а не по убеждениям, — подчеркнул риск-менеджер одного из иностранных банков в Москве. — Но мы знаем, что некоторые представители нефтяной отрасли именно так и поступают».