Слава Полунин — о счастье в депрессии, мудрости дураков и родстве смеха и ужаса

Что такое настоящее счастье, в чем полнота жизни, как освоить профессию, если нет учителя, и как смеяться над всем, никого не обижая, — обо всем этом и о многом другом каналу RTVi рассказал один из самых известных клоунов современности, главный фантазер Вселенной Слава Полунин.

Фото: RTVI

Вас знают мои родители, я и ребята, которые моложе меня лет на 20. Но предположим, что есть люди, которые вас не знают: может быть, совсем молодые. Предположим, вас попросили бы написать о себе статью в Википедии или Большой советской энциклопедии. Первый абзац: кто такой Слава Полунин?

Первое слово, самая главная моя профессия – это фантазер. Я профессионал. Наверное, один из самых профессиональных профессионалов в мире фантазии, это мое главное занятие. Потом, наверное, клоун, который веселит людей особым способом. А еще – счастливый человек.

Вы на самом деле счастливый человек?

На самом деле. Нужно объяснить, что такое счастливый человек. У него все то же самое, что у всех, только он каким-то путем ухитряется быть счастливым. Те же проблемы, сложности, трагедии, упорство – все, что сопровождает нас в жизни. Но он счастлив.

Что значит – быть счастливым? Для меня это значит — пребывать в хорошем настроении чаще, чем в плохом.

Счастливым может быть и лирическое настроение, и даже трагическое. Что такое – хорошее? Переполненное жизнью – вот хорошее.

А депрессия у вас бывает?

Конечно, это часть нашей жизни. Как без нее? Какую-нибудь депрессию подпустить, потом выбираться из нее – ну как еще? Я счастлив даже в депрессии от того, что вокруг меня есть мои друзья, мои близкие, моя публика, мое дело. А через депрессию уж как-нибудь перескочим.

Для большого количества людей понятия депрессии и счастья несовместимы. Если ты в депрессии – ты не можешь быть счастливым, а если счастлив – то какая депрессия?

Значит, они плоско смотрят. Мир многоуровневый, и ты одновременно живешь во всех уровнях: здесь депрессия, а здесь радость. Каждый мой спектакль – это 10 уровней, а жизнь, наверное, все 100.

Снэпшот эфира ЧасSpeak на RTVI от 16 декабря 2019 года

Андрей Макаревич сказал, что, общаясь с вами, он зарядился бешеной энергией, потому что у вас не бывает плохого настроения. Совсем не бывает?

Если у меня плохое настроение, я лучше за угол зайду или в кустик засяду, чтоб не очень остальным-то портить. Пережду и возвращаюсь. Зачем на всех это выбрасывать?

А вы всегда были таким или это пришло?

Однажды меня спросили, счастливый ли я человек. Я начал думать и понял, что всегда был счастливым. Но раньше я это делал интуитивно, а сейчас уже делаю профессионально. Когда чувствую, что я несчастливый, думаю: это болезнь какая-то, надо лечиться. Я этим занимаюсь, как люди занимаются делом. Мое дело – быть счастливым.

По теме: Исследование: в каких компаниях работают самые счастливые сотрудники в США

По-настоящему счастливый человек – это тот, кого называют просветленным. Даже среди продвинутых буддийских лам мне таковые не встречались. Даже Далай-Лама производил впечатление человека, который периодически сердится и злится. А вы сердитесь, злитесь?

Конечно, я и сержусь, и злюсь, пытаюсь выйти из себя, но потом хожу из угла в угол и корю себя за такие поступки. Если ты выходишь из себя – значит ты кому-то сделал неприятно и в следующий раз надо это место обойти.

Ваша биография везде начинается со слов: «Закончил Ленинградский институт культуры». А что было до него, то самое детство, в котором все начинается, куда все мечтают вернуться, об этом почти нигде ни слова. Самые яркие воспоминания детства?

В детстве я был, наверное, раз в 10 более мощным фантазером. Шага не мог сделать без того, чтобы что-нибудь не устроить.

Первое воспоминание – это природа. Маленький городок, с одной стороны лес, с другой река. Я 80% времени проводил в лесу и на речке. У меня был список обязанностей, я быстро их делал и бегом туда. Природа – это все. А для меня это творчество. Я обожал и животных, и деревья, у меня были фантастические придумки – то, что сейчас называется land art. Я строил 10-этажные шалаши в соснах, в снегах делал тоннели. Огромное количество инсталляций и перформансов были моими детскими увлечениями. Позже – дом пионеров, это был весь мой мир. Я устраивал праздники, разукрашивал стены. Нас было несколько, и мы держали в веселых руках все вокруг.

Как относились к вашим чудачествам окружающие?

Однажды родителей чуть в каталажку не посадили за то, что я забор повалил – не любил я заборы, любил свободу. У нас была прекрасная горка, с которой можно было смотреть на реку, но там поставили забор. Я взял, раскачал его и повалил. Мы сидели и смотрели на закат. Мы маленькие, а родителей сразу потащили в милицию разбираться.

Я не мог купить игру, хотя мама и папа работали продавцами в игрушечном магазине, и я провел часть детства на прилавке, играя во все эти штуки. Я любил делать сам: домой приду, прочитаю книжку про какого-нибудь Пиноккио и начинаю делать игру про его приключения. Еще испытывал батискаф с кошкой: опускал кошку в железной банке в бочку, которая символизировала море (кошка осталась жива и здорова). Однажды я залез на дерево огромной высоты и забрал там орленка, посадил в курятник. Отец приходит домой, а все куры лежат: орленок всех их лишил жизни.

А какой был самый безумный поступок?

Я думаю, что это просто была безумная жизнь. Надо было испытать все.

Было ли что-то, против чего родители и учителя выступали жестко?

Ну, а как не жестко? Я пойду, бывало, на Курскую дугу, где на каждом метре можно килограмм снарядов накопать, сделаю какой-нибудь заряд со спичкой и порохом – и кидаю, развлекаюсь, устраиваю взрывы (хоть, правда, это хлопок и все). В окно выбрасываю, все радуются. Тут прибегает завуч и говорит: «Я иду домой и надо мной разрывается бомба». А я просто выкинул в окно, не зная, что там человек идет. Мне важно было узнать, как мир устроен и какие интересные вещи в нем можно делать.

Когда говорят про детство, особенно в психологии ХХ века, считают необходимым вспомнить трагедии и драмы, которые повлияли на будущую взрослую жизнь.

Спрятал я дневник под шкаф, когда двойку получил, потом отец нашел, выпорол меня – драма, трагедия. Но такое проходило быстро.

Я имею в виду что-то посерьезнее. Девочка полюбила другого…

У меня была очень красивая история. Я влюбился в положенное время (мне было лет 10-15), выбрал себе, в кого должен влюбиться. А так, как я был очень тихий и стеснительный, то не смог подойти и признаться ей года три. И все эти три года я каждую ночь приносил и клал ей на подоконник цветы. Все окрестные сады были мною оборваны: все гладиолусы и георгины лежали утром у нее на подоконнике.

Чем закончился ваш роман? Где она сейчас?

Ничем, я так и не сказал ей. Она жива-здорова, живет в Москве.

С учителями были споры, конфликты? Фантазеров не любят…

Я старался не идти на конфликт. Меня всегда пересаживали на первую парту, иначе начинался шурум-бурум в конце класса. Я сидел на первой парте с повернутой назад головой, все хохотали, я их развлекал. Меня каждый третий раз выгоняли с урока, поэтому я провел часть школы на спортивной площадке: это было мое любимое развлечение.

По теме: Исследование: отказ от Facebook сделает вас счастливее и богаче

Был момент, когда вы четко определили, чем будете заниматься в жизни?

В новогоднюю ночь я посмотрел фильм «Малыш» Чарли Чаплина, самый великий его фильм, невозможно трагический и фантастически веселый. Мама выключила телевизор, пора было спать. Я проплакал до утра и понял: я хочу так же. Такой же мир движения, страстей, радостей, горестей. Я понял, что я клоун. Я хочу быть клоуном. Через пару недель написал об этом сочинение. Так все и началось.

Через месяц я уже ходил в шляпе и башмаках по школе. Теперь на всех праздниках я выступал на сцене в комических миниатюрах. Я начал петь в хоре солистом, пронзительным голосом. Так смешно пел, что вся деревня начала дразнить меня припевом из этой песни.

Фото: RTVI

Я имел возможность общаться с Юрием Никулиным и другими менее известными клоунами и убедился, что это не миф: в большинстве своем клоуны в жизни довольно сложные и грустные люди. Никулин был, наверное, единственным исключением. Вы либо гениально притворяетесь, либо на самом деле – во что я верю – научились быть счастливым. Кем были люди, у которых вы учились? Кого вы можете назвать своими учителями?

Сразу после школы я поехал в Петербург, потому что понял: чтобы научиться тому, куда я хотел пойти, нужно найти учителя. Я не нашел его и стал заниматься в студии, где не было учителя. Но у нас были идолы: Марсель Марсо, Чарли Чаплин, Леонид Енгибаров. Потом я начал знакомиться с великими, ходить за ними хвостом – это Ролан Быков, Юрий Никулин. За Марселем Марсо я все время чемоданы таскал. При мне он 5 раз приезжал в Россию, и я всегда у него был ассистентом: встречал на вокзале, носил чемоданы, светил прожектором на выступлениях. После спектакля он расспрашивал, что мне сегодня понравилось. То же самое было с Райкиным, я просто влюбился в этого гениального артиста, не пропускал ни одного спектакля. И Ролан Быков – это мой «папа», как и Никулин, Марсо и Райкин. У меня десяток «пап», которые помогли мне понять этот мир.

Все это с точки зрения современной морали как-то политически некорректно и гендерно неравноправно. А хоть одна женщина была среди учителей?

Среди клоунов было мало женщин. Сейчас я дружу с Олей Волковой, это фантастический вулкан энергии, радости, жизни, смеха. Есть такие нереальные люди и среди женщин тоже. Но в то время вот такие были лидеры, и я ходил за ними.

Ваши учителя по большей части были легки в общении в жизни или трудны?

Нет, не трудны. Они были так страстно заняты делом, и все, что им помогало, они сразу принимали и становились открытыми. Если ты попробовал бы им мешать в этом деле, наверное, были бы трудности. Но я помогал, и было очень легко.

Вычитал фразу у Хэмингуэя о том, что есть люди сложные в общении – и с ними сложно. Но потом они исчезают, и без них тоже сложно. А бывают люди предельно легкие, с ними легко, а потом они исчезают из твоей жизни – и ты не замечаешь. Был ли человек в вашей жизни, с которым было трудно, но по ком вы очень сильно скучаете?

Художники – они все трудные, среди них легких нет. Но надо искать правильную систему, чтобы одни колесики с другими сошлись. Наверное, мне повезло, или я сторонюсь, избегаю, когда чувствую, что это не гармонично. Я протекаю сквозь и ухожу, как вода, никогда не иду на сопротивление, не сталкиваюсь ни с кем. Всегда ищу гармоничную среду, которая со мной в одном тоне существует. И тогда мы взрываемся и взлетаем. Кому-то нужна энергия столкновений, вышибание искр, а я другой – я ищу, где мне идеально и в гармонии. У меня был потрясающий партнер Саша Скворцов, мы провели примерно 15 лет вместе, и когда мы соединялись, просто возникал взрыв. Это идеальный партнер. А так вроде мы рядом – и ничего особенного каждый собой не представляет.

Чарли Чаплин работал в разных странах мира, прежде всего в Америке. Были артисты, которые работали в авторитарных режимах, потом оказывались в тех же Соединенных Штатах. Вы и люди, о которых вы говорите, работали в Советском Союзе. С одной стороны СССР был плодотворной средой, потому что там выросло очень много сильных и ярких артистов, с другой – это система, которая инициативу должна была губить и давить. Вы для себя делали осознанный выбор: я в принципе никогда не буду заниматься политикой, буду чужд политической сатиры и сторониться этих тем?

Я все равно делал то же самое, только по-другому. Если Дуров, например, выезжал в Одессе на зеленой свинье, потому что фамилия губернатора была Зеленый – его сразу выгоняли из города, и он там больше никогда не выступал, у меня таких вещей никогда не было. Но все равно, те же смыслы, которые я имею по отношению к миру, я их выражаю – особым способом. Таким сказочно-фантастическим. Слово «низя», которое я подарил России. Не существовало слова «зя» – я подарил его и появилось. В нем все: и философия, и психология, и игра детская.

Я всегда искал способ, при котором, если ты становишься любимым ребенком нации, то тебе разрешают намного больше, чем если бы ты пальцем указывал. Райкин говорил: если ты хочешь кого-то покритиковать, ты должен больше, чем он, болеть этой проблемой. Райкин никогда не критиковал, он всегда переживал – поэтому и седой такой был. Каждая его вещь была вынута из его сердца. Ты не можешь быть сатириком, который со стороны говорит: «У вас вот это плохо». Ты можешь только вместе с ним, переживая это, искать решение и выход. Все, что я делаю в социальной сфере, это особые притчи, в которых я даю намеки на главные болезни времени.

Смеяться можно над всем или есть вещи, над которыми смеяться нельзя?

Это все рядом находится. Нельзя быть с позиции сверху или со стороны. Нужно смеяться вместе. Ты должен быть вместе с тем человеком, объектом, над которым смеешься. Вы должны посмеяться над этим вместе.

Снэпшот эфира ЧасSpeak на RTVI от 16 декабря 2019 года

Вы работаете и живете, в том числе, во Франции. Вы знаете Charlie Hebdo и истории, связанные с ним. Мне кажется, это один из вызовов времени, когда сталкиваются представления о том, что такое плохо, что можно одним и нельзя другим. И после трагедии Charlie Hebdo возникло много черного юмора в интернете. Были такие фразы, типа: если ты посмеешься над гомосексуалом, ты гомофоб, если над женщиной – ты мужской шовинист, над евреем – антисемит, а если над сотнями миллионов мусульман – то ты продвинутый молодец. Поэтому я и спрашиваю, есть ли вещи, над которыми вы себе не позволяете смеяться?

В моих вещах вообще нет такого, чтобы я смеялся над кем-то или над чем-то. Я никогда не пытался осознать то, что я делаю – но все-таки это разные миры. Я влюблен в эту жизнь, мы над чем-то работаем, и вот мой партнер говорит: «Здесь не получается, это надо переделать». Я отвечаю: «Слушай, мы же нашли такую потрясающую штуку, она будет расти, расширяться и вытеснит все, о чем ты говоришь. Зачем нам думать над тем, что плохо – давай сделаем что-то хорошее. Поймай это и начни расширять».

Смысл всего, что я делаю, – создание гармоничных миров, создание маленьких оазисов. И потом расширение их до максимума. Я не хожу в ту сторону, у меня дома никто не говорит о плохом. У нас весь мир радужный. Не потому что он радужный сам по себе, он достаточно сложный. Но мы создаем идеальные возможности человеческого общения, человеческих отношений и максимально стараемся расширить их в этой вселенной. Мы – вторая половина этих весов, которая дает людям надежду.

Макаревич говорил о том, что у вас есть чуть ли не список, к которому вы обращаетесь каждый день. В этом списке дела на день, и если вы можете чего-то не делать, вы просто вычеркиваете. Как это сочетается с той бешеной деятельностью, которой вы занимаетесь? Как вы определяете, делать или не делать?

Если мне хочется – делаю, а не хочется – вычеркиваю. Но если я кому-то что-то обещал, для меня это значит: хочется. А если не обещал, может, и хочется, а может, и нет. Если от этого не зависят сложности жизни других людей, ты свободен. Хочется делать много, у меня по 20 пунктов в день, до половины хотя бы доходишь – и то уже здорово. Я начинаю всегда 20 проектов, если один-два получаются, я уже счастлив. Остальные провалились – ну и черт с ними. И у меня хорошее настроение.

По теме: 10 самых несчастных городов США

У вас в жизни есть проекты, которые вы хотели осуществить, но они не осуществились?

Конечно, они ждут в очереди. Значит, не время. Бывает, проектам надо лежать годами, по 10-15 лет, чтобы потом одним движением они осуществились.

Бывает, когда делаете – и не получается?

Большинство не получается. Но так как я берусь сразу много делать, то обязательно что-нибудь получается.

Переформулирую: когда беретесь – и проваливаетесь. Получилось плохо, облажались…

Не бывает плохо. Сам процесс занятия делом – это уже хорошо. Не надо ждать результата, надо обожествлять процесс. Главное в жизни не то, что ты в конце концов сделал, а то, что ты этим занимался. Процесс приносит столько радости, роста, развития, значит, в этот момент я был счастлив и сделал важное дело. Зачем обязательно финал?

Есть ли фантазии ваши, до которых, по вашему мнению, мир еще не дошел, не дорос?

Я знаю, что я примерно на 15 лет опережаю то, что происходит в моей профессии. Я вижу уже какие-то вещи, которые через 15 лет станут достоянием всех. Я ими занимаюсь. Не потому, что мир не готов – пока это не нужно. Все вещи, которые ты сначала начинаешь, не всеми могут быть осознаны.

Можете привести пример из прошлого?

Клоуны – они как дети. Как мембраны. Поэты тоже такие. Они просто слышат звучание мира, но это еще не осознанное звучание. Как было в моей книжке: мечта – это предчувствие. Не что-то неуловимое и непонятное, это просто предчувствие тех вещей, которые скоро станут реальностью нашего мира.

Когда мы с Сашей Скворцовым начинали делать миниатюры, смеялись только наши друзья, а большие начальники говорили, что это ерунда и студенческая самодеятельность. Райкин сказал: «Подождите, не спешите, может быть, это новое слово, о котором мы еще сегодня не знаем. Давайте дадим хотя бы второе место этим ребятам. Вы посмотрите – зал весь лежит!».

Еще Карцев и Ильченко начинали делать это в то же время. Я называл это экспрессивным идиотизмом. Мы выкладывали такое количество энергии, что профессионалы говорили: «Вы занимаетесь глупостью, у вас на одном сантиметре 5 трюков, достаточно одного, чтобы держать публику в напряжении». А мы отвечали: «Не можем, мы захлебываемся от фантазии и радости жизни».

Мистики и просветленные всех религий говорят, что одна из самых главных задач человека – стать таким же непосредственным и свободным, как ребенок. Психологи советуют, как разбудить в себе, взрослом, ребенка. Но я смотрю на детей, вспоминаю себя, и не могу сказать, что ребенок всегда себя ощущает счастливым. У него просто очень быстро меняются состояния. Вы согласны с этим тезисом «разбуди в себе ребенка»?

Это обязательно! Все мое творчество там и находится – ухитриться это состояние детства продлить на всю жизнь и есть главная задача человека, потому что через это он может стать более счастливым, чем в другом варианте. Детство – это ключик. В детстве мы живем еще не мозгами, а всем стихийным существом. Мы часть мира. А потом мы от него отрываемся и начинаем мозгами выправлять, где его догнать и как с ним сгармонизироваться. А ребенок живет в гармонии с миром.

Я до сих пор ребенок: реакции мои сегодня и реакции в детстве одинаковые. Я весь живу в полном мире, не даю мозгам оседлать меня и заставить логически подходить к вещам. Я все время балансирую и стараюсь находиться в этом балансе. Детство – идеальный учитель для нас на нашем пути жизни. Детские мечты исполняй – и будешь счастлив всю жизнь.

То есть, нужно быть либо ребенком, либо сумасшедшим, либо пьяницей?

Не ребенком быть, а брать у детей то, что они могут тебе дать. Они учат тебя. Я хотел начать преподавать в ГИТИСе и написал: давайте учиться у сумасшедших, собак, пьяниц и детей.

А собаки здесь при чем?

Собака за своим хвостом бегает с таким удовольствием! В животных есть естество природной натуры. Надо научиться, чтобы природа через тебя говорила, и ты ей не сопротивлялся. Конечно, все испугались, что я начну учиться у пьяниц, и не дали мне преподавать. И зря, у меня замечательные ученики, которые сейчас вместе со мной все это делают.

Дали-не дали, а вот в TED (это крупнейшая мировая площадка) у вас есть лекция «Счастье дурака».

Это один из моих любимейших уроков. Я не учу, я рассказываю про то, как я осознал, как я иду по этой дорожке и достигаю результата.

Какие основные рецепты? Понятно, что люди разные, и если вас спросят, в чем смысл жизни, нужно уточнять – чьей…

Видов счастья – миллион. Мое не похоже на твое, его – на наше: один любит посидеть под солнышком и помурлыкать, другому надо на гору залезть. При этом меня невозможно остановить. Если я уперся во что-то, никакими бетонными плитами не остановить мои действия. Я могу неделями не спать, не есть, пока не добьюсь задуманного. В то же время я сам останавливаю себя резко.

Великим моим учителем был один бомж, который сказал мне всего одну фразу. Я договорился о встрече, а он пришел через две недели. Я спросил, как же так, мы ведь договорились? А он ответил мне: «Весна…»

Я понял, что неправильно относился к миру. Вместе с этим еще есть «Весна…» И если только это вместе соединится, начинается гармонизация смыслов вселенной. Если ты упираешься и пробиваешь бетонные стенки, добиваешься великих свершений, что-то в мире неправильно. Потому что есть еще твои дети, твои друзья, природа рядом… Чего ты схватился за одну веревку и держишься? Посмотри, сколько красоты вокруг! Нужно ухитриться все обнять.

В моей лекции 72 правила и самое главное из них: делай только то, от чего внутри «дзынькает». Половина счастья находится в этом вопросе. Добиться не так просто, но если добился – пол счастья уже с тобой. Второе – делай только с теми, кого хочешь обнять. Это еще пол счастья. Вот и полные штаны счастья у тебя. А еще 70 таких же пунктов — и все в порядке.

Снэпшот эфира ЧасSpeak на RTVI от 16 декабря 2019 года

Будда говорил, что если ты можешь наслаждаться ароматом 1000 цветов, зачем переживать об отсутствии одного? Это на тему жизненной потери. Неужели правда вы никогда не испытывали чувства ненависти, крайнего, предельного, отравляющего изнутри раздражения, безысходности, отчаяния? Неужели все эти эмоции вам чужды?

Да нет, так же, как и всем. Вряд ли есть такой человек на земле или у него что-то не то с мозгами, чтобы такие вещи не происходили. Главное, имея всю ту же жизнь, которая есть у всех нас, ухитриться при этом быть счастливым. Это не разные жизни. Это история про стакан: наполовину полон или наполовину пустой.

Я был в ненависти, раздражении, я был везде, как и любой другой человек. Но всегда говорю: стакан наполовину полон. Привожу пример: пришло наводнение на мельницу, а у нас должен быть там праздник, фантастический проект. Все залило, все бегают, как же так? Я говорю: «Красота-то какая, Господи! Раз в 150 лет бывает, а я в это время оказался в этом месте. Я чудо природы увидел! Черт с ними, ну уплыли бочки, ведь живы же все – дети на матрасах плавают, внучка на холодильнике выплывает из кухни и мороженое достает оттуда. Мы сидим по пояс в воде и кофе пьем, подплывает сосед и спрашивает, угостим ли кофе». Сколько фантастически нереальных ситуаций из того, что люди считают горем. Горе – это хорошую книгу потерял. А если диван – какое это горе? Ну, был диван, нет дивана.

Что делать, если происходит настоящее горе – то, что горем считают большинство людей? Потеря близкого?

Это понятно, сильнее горя, чем потеря близкого, не существует.

Вам же приходилось терять близких?

Конечно. Я, например, готов к смерти. Я так много в этой жизни пожил. Вы же можете потерять меня, мои друзья. Я ушел, но я был счастлив. Если только это не трагедия – кто-то убил человека, значит, он просто ушел, когда пришло время. Может быть, это нормально, что близкий ушел? Может быть, это надо было Вселенной? Жалко, что я не могу с ним общаться, но это часть мироздания, нашей жизни, мы должны это принять.

Есть такая притча: Гранд-Каньон, пропасть, туристы и экскурсовод. Один из туристов спрашивает: «Здесь отвесная стена, а что, если я упаду?» Экскурсовод отвечает: «Если вы упадете, обязательно посмотрите направо – говорят, там открывается такой потрясающий вид!»

Прекрасная ситуация! Я рад, что этот человек оказался рядом и смог сказать это тому, кто был обуян страхом. Он дал ему опору. Важно, чтобы такие люди попадались рядом, которые могут сказать смешное. Это, наверное, клоун был.

Как со страхом разбираться?

У меня был спектакль, над которым раз в 5 лет я начинаю работать с новыми друзьями. Это вопрос о другой стороне жизни, которая нам неизвестна, непонятна, опасна. Я каждый раз прихожу к этой встрече и черте с новой стороны. Смех и ужас – две самые сильные эмоции человеческого существа, все остальные намного более слабые. Я время от времени сталкиваю их. Я всегда подхожу с уважительным поклоном к этой стене темноты, никогда не шагаю дальше, но меня интересует этот вопрос: как существуют вместе ужас и смех.

Я не смотрю фильмов ужасов. Для меня этого мира нет, потому что я знаю, что могу оказаться за той чертой – может, я демон внутри? Вот и держусь на этой стороне, здесь тоже нужны веселые демоны. Ужас – это то, что я хотел бы знать, но боюсь к этому прикасаться.

Как вы считаете, после смерти физического тела что-то продолжается?

Было бы здорово. Я надеюсь на это. Мои друзья-индусы очень многое нам пообещали, я стараюсь держаться: мало ли, может, и мне перепадет.

«Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем…»

Да-да.

Какие самые классные проекты в вашей профессиональной жизни, по вашему мнению, люди обязательно должны посмотреть – пусть даже в записи, если они уже не идут? Или как «Снежное шоу», которое сейчас можно пойти и посмотреть на Бродвее?

Как раз у меня этот момент жизни настал. Мне 70 лет вот-вот. Я решил, что нужно как-то сохранить то интересное, что получилось, и дать возможность не только тем, кому посчастливилось в этот момент оказаться в это время и в этом месте, но и тем, кому не посчастливилось. Поэтому я подумал: надо сделать такой заповедник, где можно во всем этом поучаствовать даже спустя годы.

Сейчас я договорился с правительством Москвы о том, чтобы на все лето в музее Москвы сделать выставку всех моих любимых проектов. За всю свою жизнь я сделал примерно 120-130 огромных проектов, и каждый из них — чудесен. Например, «Караван мира», когда я собрал 60 лучших театров со всей Европы, и мы прокатились городом на колесах по всем столицам Европы, от Москвы до Парижа: 7 месяцев, 6 шапито, 120 машин, 40 национальностей только детей у нас было. Или «Академия дураков», ей 30 лет и там 60 великих академиков. Раньше она была закрытым клубом, а в этом году мы решили ее открыть и провести Конгресс дураков – это великое событие, и мы проводим его в шестой раз. Все великие дураки мира собираются на одной сцене, это гала-концерт и после него дебаты. Я опять собрал всех «Лицедеев» и в этом году мы поехали в Израиль, восстановили свои лучшие спектакли. С Гедеоном Кремером мы сделали чудесный спектакль, где 15 клоунов и 25 музыкантов одновременно существуют на сцене. Удивительно и красиво. И фильм «Как стать звездой», где мы как братья Маркс, угнали трамвай и на нем гоняли по Питеру, а затем на сумасшедшем пароходе гоняли по Волге и делали все, что мы хотели. Я все не могу перечислить. На этой выставке можно будет посмотреть все это и поучаствовать.

Чтобы повеселиться и удивиться выходкам Полунина, не обязательно ждать до лета — прямо сейчас на Бродвее в Нью-Йорке проходит его “Снежное шоу”, получившее более 20 международных наград. Билеты — здесь.

Читайте также на ForumDaily:

Как предсказать ураган и осуществить желания: самые интересные суеверия в различных штатах

Сколько нужно зарабатывать в крупных городах США, чтобы чувствовать себя счастливым

Личный опыт: что каждый из нас может сделать, чтобы спасти планету

20 дел, которыми можно заняться в Нью-Йорке в холодные и снежные дни

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.