Российский стартапер рассказал, почему американцы – другие, и почему это неплохо
Фото: Facebook/Евгений Антошкин
Фото: Facebook/Евгений Антошкин
Через несколько месяцев я начал свой стартап и перебрался во Флорианополис – город-остров, из которого в то время пытались сделать южноамериканскую Кремниевую долину. Это было транспортное приложение с автобусными маршрутами, что-то похожее на Citymapper. В 2013 году я приехал в Сочи, который активно готовился в Олимпиаде, и понял, что здесь тоже проблемы с общественным транспортом (сервисы такси тогда были не так развиты). Я увидел в этом большую возможность и решил остаться на какое-то время и запустить приложение. Это было ошибкой.
– Отличное приложение, что вам нужно?
– Расписание общественного транспорта.
– А зачем вы это делаете?
– Приложение платное. Стоит $2.
– А, так ты на этом зарабатывать собираешься? А что мы получим?
Их не волновало, что автобусные маршруты и расписание – это общественные данные, им был безразличен классный сервис, который в итоге мог бы получиться. Для сравнения, в Бразилии со мной через форму обратной связи в приложении связался заместитель мэра Флорианополиса, пригласил на встречу, и вся мэрия нам всячески помогала.
Я сам удивился, когда осознал, что в Бразилии, при всех ее минусах с точки зрения бизнеса, мне было гораздо комфортнее работать, чем дома. Да, там чудовищная бюрократия – например, в сравнении с Москвой, там всё делают очень медленно. Если тебе говорят «сделаю завтра», это значит, через неделю, а если говорят «через неделю», значит – вообще никогда. Их надо пинать бесконечно. В России такого ада нет, но зато в Бразилии очень хотят что-то делать и улучшать. Мне это важнее.
В 2014 году сервисы такси начали по-настоящему менять индустрию и качество городской жизни. Мне это было безумно интересно и, в итоге, я оказался в московском Gett. Это был движ покруче любой оптимизации общественного транспорта. В 2014-2015 годах мы действительно поменяли сознание и привычки людей в вопросе перемещений по городу. Сделать так, чтобы такси стало частью общественного транспорта, казалось невероятной задачей. Но, мне кажется, у нас получилось.
После смещения этой тектонической плиты началась стадия переноса опыта в другие города и роста текущей модели. Что, кстати, тоже непросто, но уже не так зажигательно. Gett стал превращаться в корпорацию, да и банка с солеными огурцами никуда не делась.
Если ты достаточно мотивирован, можно свернуть горы. Я нахожу мотивацию в своей востребованности и нужности – у меня плохо получается ходить и доказывать людям свою полезность. Ясное дело, что продавать себя нужно везде, поэтому я решил, что лучше буду заниматься этим в по-настоящему конкурентной среде – в США. Это в Латинской Америке и России можно сделать что-то более менее приличное и взлететь. В штатах – нет. Сделать круто – необходимый фактор, но этого недостаточно. Тут уже поняли, что модель MVP (Minimum Viable Product) не работает, нужна MLP (Minimum Loveable Product). Нельзя открыть кондитерскую и сказать: «Я буду делать торты, но вот пока два коржа, покупайте». Ты должен сделать торт! И чтобы вишенка на нем была, и крем. Тогда это удастся продать. Такой продукт требует больших инвестиций, времени, веры команды. Нужно оголтело, фанатично верить в себя и свой продукт.
Фото: Facebook/Евгений Антошкин
Идея для стартапа появилась, когда я приехал на пару месяцев в Нью-Йорк в 2015 году. Мне хотелось время от времени играть в футбол на уличных площадках; это называется pick-up games – ты не платишь взносов и не обязываешься выступать за команду, а просто приходишь на поле, когда тебе хочется. Четкой и структурированной информации о таких сообществах не было, и я понял, что нужно делать инструмент. Это оказалось востребованным. Меня стали спрашивать: «Ты играешь в футбол по субботам в том парке, мне это далековато, а ты не знаешь, где еще собираются?».
Оказалось, аналогичная идея родилась и у моего друга. Недолго думав, мы решили делать стартап. Так появился Sportimity. Почти два года мы работали на голом энтузиазме, постоянно занимая деньги у друзей и родственников. У меня не осталось близких людей, которым я не должен. Сейчас я выровнял ситуацию и потихоньку начинаю отдавать, но было непросто. В сентябре мы наконец перешли из стадии «есть MVP, ищем деньги» в стадию «делаем MLP». Сейчас у нас более 45 партнеров (беговые клубы, воркаут-сообщества и так далее), инвесторы, команда на фултайм.
Конечно, подход к бизнесу в России и США абсолютно разный, и мне пришлось себя серьезно перевоспитывать. Наделал кучу ошибок и продолжаю их делать и учиться. Например, первое время меня вводила в заблуждение американская культура вежливости. Здесь никогда не назовут твою идею плохой, даже если реально будут так думать. Вместо этого они скажут «молодец, удачи!» и впридачу познакомят тебя с кем-нибудь, кто занимается чем-то подобным. Но чтобы дошло до дела, нужно долго и терпеливо ждать.
Стандартная история с инвесторами, это когда тебе говорят: «На этом этапе для нас слишком много рисков, но мы ждем вас на стадии А» (стадия активного роста стартапа. – Esquire.). В половине случаев это значит «ты мне вообще не нужен, не интересен» – такой вежливый отказ.
Фото: Facebook/Евгений Антошкин
Разница в менталитетах ощутима, и это несколько раз сыграло со мной злую шутку.
Мне, как русскому человеку, важно договориться до мелочей и, так сказать, ударить по рукам, и только потом – бумаги и все остальное. Здесь же принято сразу отправлять документы. Инвестор либо принимает их, либо предлагает корректировки – и вы вместе все оговариваете. С одним инвестором вышло так: мне хотелось дополнительно обсудить детали, поэтому я затянул с отправкой документов. Его это насторожило. После пары месяцев активных переговоров он отказался от сделки, потому что я ни разу не зафиксировал наши договоренности на бумаге. Для них это показатель несерьезности намерений и вообще подозрительный знак.
Плюс, мы в России привыкли, что если ты договорился с одним человеком, то не ищешь другого на стороне. Зачем? Меня же все устраивает. Это даже как-то неприлично, не по-нашему. Но здесь все наоборот: отсутствие конкуренции вызывает подозрение. Если ты инвестор и у тебя нет конкурента на долю в стартапе, значит, в этом проекте есть какой-то подвох. Вот так они думают.
В России мы привыкли работать в узком кругу людей, которые хорошо друг друга знают и состоят в приятельских отношениях. Принцип такой, что лучше меньше, да лучше. Здесь же – чем шире воронка, тем больше шансов. Пока в России ты строишь отношения с одним человеком (который за это время 10 раз передумает), в США ты можешь вовлечь в свой проект еще 20.
Здесь нужно постоянно знакомиться с новыми людьми и расширять воронку вокруг себя. По-другому никак, если ты хочешь чего-то добиться. При всей своей открытости и опыте жизни в разных странах, поначалу мне это давалось с трудом. Но когда я увидел первые результаты, дискомфорт стал улетучиваться. Постоянно общаясь с людьми и не стесняясь обращаться за помощью, ты даже мыслить начинаешь по-другому: для тебя уже не существует проблемы, а есть задача и телефон – начинай звонить и писать. Здесь шутят, что человек должен делать нетворкинг, даже когда мертв, и его похороны тоже должны стать нетворкингом. Здесь не осуждают использование связей и знакомств, здесь осуждают, если ты этого не делаешь.
Фото: Facebook/Евгений Антошкин
В России (я беру страну в целом) нетворкинга нет. Есть лояльность, братство; есть свои, за которых впрягаются вне зависимости от ситуации, и есть чужие, которым не то что не помогут, а еще и палки в колеса вставят.
Про американцев часто говорят, что они не умеют дружить, критикуют их за неискренность. Но я заметил другую особенность их культуры – так называемый «чиринг» (от английского to cheer). Поддержка друг друга здесь просто в генах. Поначалу я не понимал, почему на нью-йоркском марафоне зрителей в 10 раз больше, чем участников. Стоять в сторонке и смотреть, как бегают незнакомые тебе люди, как-то странно, да? Но когда я впервые пришел посмотреть на участников бостонского марафона, то понял, какую крутую атмосферу создают зрители. Люди приходят поддержать других в том вызове, который они себе поставили. Им это важно, а ты помогаешь им достичь цели и от этого чувствуешь себя сопричастным. Ты помог кому-то стать лучше. Это национальная черта, про которую не особенно говорят.
Даже недавняя история Мишель Картер, которую этим летом осудили на 2,5 года за то, что она довела своего молодого человека до самоубийства. По их переписке видно, что поначалу девушка отговаривала парня и предлагала ему обратиться к психологам. Когда он заявил, что 100% решился на суицид, она переключилась в режим «чира» и начала его мотивировать. В последний момент у него сработал инстинкт самосохранения, но девушка, как и положено, не дала ему сдаться и уговорила дойти до конца. Это, конечно, пиковый случай, дикость, но так это работает. У меня был период глубоких депрессий, связанных со стартапом, когда я неделями не выходил из дома. Русские друзья поддерживали, помогали, но поняв, что дело гиблое, пожимали плечами – мол, парень сильный, разберется. Американцы же так просто тебя в покое не оставят, они реально докапываются: что происходит? что со стартапом? почему нет обновлений? где пользователи?
Мне нравится бизнес-среда в Америке. Раньше снисходительное отношение американских стартаперов к европейским казалось мне снобизмом. Но, съездив в прошлом году на Web Summit в Лиссабон, где был венчурный капитал и стартапы со всей Европы, я увидел эту пропасть между рынками США и ЕС. Из России этого не видно. Это как в «Ночном дозоре» – маг низкого уровня не может определить уровень более сильного мага. Ну, или как с иностранными языками – ты можешь оценить человека, который говорит хуже тебя, но те, кто владеет языком лучше, для тебя одинаково хороши.
Конечно, есть расслоение и внутри Штатов. Например, стартаперы из Сан-Франциско не понимают, зачем делать проекты где-то еще. Меня часто спрашивают, почему мы базируемся в Нью-Йорке, а не в Кремниевой долине. Но поскольку у нашего стартапа урбанистический уклон, наш рынок – это метрополии. Мало того, что население Нью-Йорка в десять раз больше Сан-Франциско, еще и плотность на треть выше. Не говоря уже о том, что в Долине, как и во всей Америке в целом, без машины жить невозможно. Это, конечно, тоже большой и интересный рынок, но первоначальная задача – организовать спортивную outdoor-жизнь в пешей доступности от дома или работы.
Отдельно стоит отметить департамент парков Нью-Йорка, который содержит более четырех тысяч спортивных объектов в отличном состоянии и активно развивается. Например, в течение следующих двух лет в черте города откроется 50 новых футбольных полей. Не думаю, что в каком-то другом американском городе вообще столько наберется. Да, Кремниевая аллея (так называется рынок стартапов Нью-Йорка) в разы меньше Долины, здесь сложнее найти инвестиции и команду – особенно, если это не традиционный для Нью-Йорка стартап, связанный с рекламой, финансовыми технологиями и модой. Но, как бы банально это ни звучало, if you can make it there, you can make it anywhere. Так что я верю, что рано или поздно смогу сделать спорт рок-н-ролльным даже в России.
Читайте также на ForumDaily:
Как эмигрант из СССР стал сотрудником Госдепа США
История москвички, переехавшей в Лос-Анджелес и ставшей продюсером
Истории пяти американцев, которые изучают русский
Интересно, но дорого: впечатления россиянки о Сан-Франциско
Как бесплатно получить американское гражданство в Нью-Йорке
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
