Память сердца, которая «сильней рассудка памяти печальной». Легендарной Бел Кауфман посвящается

Из завещания Шолом-Алейхема:

«…В каждую годовщину моей смерти пусть… читают по мне поминальную молитву. А если читать молитву у них не будет особого желания… то они могут ограничиться тем, что будут собираться вместе с моими дочерьми, внуками и просто добрыми друзьями и будут читать это мое завещание, а также выберут какой-нибудь рассказ из моих самых веселых рассказов и прочитают вслух на любом, понятном им, языке. И пусть имя мое будет ими помянуто лучше со смехом, нежели вообще не помянуто».

Я не случайно выбрала в качестве эпиграфа строки из завещания Шолом-Алейхема, великого деда Бел Кауфман. Белочкой называл Шолом Рабинович свою ласковую внучку. И с его легкой руки так обращались к ней самые близкие люди, так называл ее до самых последних минут любящий муж Сидней Глак. Знаю точно, что Белочка тоже хотела бы, чтобы о ней вспоминали с улыбкой и нежностью.

Не могу и не хочу говорить о ней в прошедшем времени. Белочка не любила скорбных интонаций в беседе. Ее вечная молодость, задор, отсутствие дистанции в беседах с молодежью — все это заставляло не только удивляться, но и гордиться. Именно Белочка была самым главным гостем, когда в Америке проходил первый Фестиваль русскоязычного еврейства «Лимуд», главное событие которого так и называлось «Лимуд Шолом-­Алейхем».

Женский возраст — обычно секрет, но Бел не скрывала ни одного года и ни одной морщинки. Она гордилась собой и расцветала от каждого комплимента…

Мы говорили о литературе и живописи, о китайских скульптурах. Я подарила Сиднею фотографию заметки из «Еврейского Мира» о гастролях в Китае Биробиджанского еврейского театра из книги нашего любимого писателя Моисея Лоева «Страницы истории еврейского театра», которую он писал всю жизнь.

Моисей, который, к прискорбию, покинул нас в августе 2013 года, долгие годы дружил с Бел Кауфман и в течение восемнадцати лет вел церемонию Йорцайт Шолом-Алейхема, которая проводится каждый год в The Brotherhood Synagogue. Именно там, как мечтал Шолом-Алейхем, каждый год читаются его грустно-веселые рассказы, а его внучка и другие члены семьи рассказывают о своем предке забавные истории так, будто он где-то слушает и одобрительно улыбается.

А я с болью думаю, что на будущий год Йорцайт Шолом-­Алейхема пройдет и без Моисея Лоева, и без внучки Белочки…

Кажется, только вчера мы с блеском отметили в Marks JCH of Bensonhurst девяносто девятый, а потом и триумфальный сотый день рождения Бел Кауфман. Увлеченные поклонники и поклонницы приветствовали ее неувядаемую молодость. Члены JCH Клуба любителей книги подготовили прекрасную программу. 10 мая 2011 года золотой век Бел Кауфман, нашей любимой героини, танцующей, поющей, неутомимой рассказчицы и писательницы со сверкающими глазами, а еще в то время университетского профессора и (только по совместительству) внучки великого еврейского писателя Шолом-Алейхема, плавно перешел в бриллиантовый. Почему в бриллиантовый? Да очень просто. Во-первых, после золотой свадьбы всегда следует бриллиантовая, а во-вторых, только настоящий, без примесей, хорошо ограненный бриллиант может искриться и сверкать, неподвластный времени.

Так началось триумфальное восхождение Бел Кауфман в новый век. Шквал поздравлений, море цветов, любовь, которая просто сияла в глазах всех, кому посчастливилось быть на этом прекрасном празднике во славу восхитительной женщины, блестяще владеющей секретом долголетия — нужно просто жить и радоваться жизни, танцевать, плавать по волнам Интернета, быть прекрасной мамой, бабушкой, прабабушкой и любящей женой.

Май 2011 года был объявлен месяцем Бел Кауфман, и праздники по случаю ее юбилея проходили в самых престижных залах Нью-Йорка. И Белочка, и ее муж Сидней растроганно говорили, что нигде они не ощущали себя так легко и радостно, как здесь, в кругу большой и дружной семьи. Белочка была главной героиней композиции, написанной кантором Давидом Степановским. Это она, как мальчик Мотл, приехала в Америку, это она говорила вслед за Эстер, любимой героиней Шолом-Алейхема: «Звезды не падают, звезды блуждают…»

Следующие после юбилея годы были для Бел Кауфман не менее интенсивными, чем уже минувшие: лекции, съемки, интервью, беседы. Празднуя столетие, она играла роль мальчика Мотла. Прошло немного времени, и мальчик Мотл опять постучался в ее дверь.

10 мая 2014 года я в очередной раз поздравляла Бел с днем рождения (цветы — по почте, слова — по Интернету). В качестве именинного сюрприза передала письмо:

Уважаемая госпожа Бел Кауфман!

От всего сердца поздравляю Вас с днем рождения и желаю выполнить традиционное пожелание еврейского народа — дожить до 120! Произнося это пожелание, я преследую двойную цель. Во-первых, потому, что Вы являетесь украшением всей женской половины человечества! А вторая цель (с этого места о себе поподробнее): я написал сценарий и музыку к мюзиклу «В поисках счастья» по мотивам повести «Мальчик Мотл» и других произведений Шолом-Алейхема. В ближайшее десятилетие, я уверен, он будет поставлен в одном из театров на Бродвее, и мне очень хочется на премьере стоять на сцене рядом с Вами!

Я также написал музыкальный моноспектакль по мотивам романа «Стемпеню» — «Фантазия для скрипки и любви», в котором все повествование идет от лица Рохеле, навеянного ей звуками скрипки. Воспоминания переносят ее во времена ее молодости. Этот спектакль был переведен на идиш и с огромным успехом показан на нескольких престижных международных театральных фестивалях. На фоне моей музыки звучит последняя фраза Рохеле: «Жизнь несется, словно поезд без остановки. И часто-часто, когда в небе зажигаются звезды и выглядывает луна, мне кажется, что, как и тогда, много лет назад, под своим окном я слышу звуки скрипки Стемпеню. В этих звуках стон измученной души, мольба о сострадании. Молитва, которую там, в небесах, должны услышать. Не могут не услышать! Играй же, Стемпеню, играй на скрипке! Играй, а мы послушаем…»

Дорогая Бел, не откажите во всех моих просьбах!

С преклонением и обожанием: достаточно зрелый музыкант и скрипач, молодой композитор и совсем ребенок, который делает первые шаги в написании либретто, — артист Израильского филармонического оркестра под управлением Зубина Меты,

Александр Поволоцкий, Тель-­Авив, 05.10.2014 г.

В ответном письме Бел поблагодарила и меня, и Александра, пожелала ему творческих успехов, обещала прийти на бродвейскую премьеру… Теперь уже не получится.

Всего пару недель назад мы говорили с Бел Кауфман о том, как это замечательно, что книги ее великого деда не только продолжают пользоваться успехом у читателей, но и вдохновляют людей творчества на создание картин, гобеленов, спектаклей и мюзиклов; о том, что когда-нибудь появится и музыкальный спектакль «Вверх по лестнице, ведущей вниз». А почему бы и нет?

Ловлю себя на том, что пытаюсь примириться с тем, что теперь мне придется говорить с Белочкой только мысленно. Пережив уже немало потерь, я абсолютно точно знаю, что настоящая боль приходит позже, когда отдан последний долг и можно наконец-то остаться наедине с собой, остановиться и оглянуться. Но сознание того, что память сердца, которая «сильней рассудка памяти печальной», остается с тобой навсегда и что только от тебя зависит, чтобы воспоминания не канули в Лету, дает возможность сохранить силы, чтобы рассказать, какая прекрасная женщина ушла в Вечность. Мир Вам и покой, удивительная Бел Кауфман, дорогая Белочка.

Анна ГОЛЬДБЕРГ