Открытое письмо памяти Жванецкого: почему мне грустно и радостно одновременно

Я сегодня проснулся с комом в горле и мокрыми от слёз глазами. Лежал, думал, соображал… Пока не понял — я осиротел. От меня ушёл Жванецкий.

Фото: кадр видео YouTube/Телеканал Дождь

Вначале — немного о грустном. Он, наверное, ушёл от многих, но я их не знаю, поэтому скажу о себе. Мы не были лично знакомы, хотя когда я ещё в 80-е работал в одесском ресторанном оркестре, он, будучи приятелем одного из музыкантов, приходил иногда в конце работы, когда нам, музыкантам, накрывали лёгкий ужин в час ночи. Он сидел с нами за столом и … записывал. Именно. Мы ели и шутили, хотя никто не смеялся. А он слушал, иногда что-то говорил, но всё больше молчал и записывал. Это я уже через годы понял, что мы говорили смешно, хотя не всем это было понятно, а он черпал материал, «ходя в народ”, о чём сам потом неоднократно говорил.

Почему мне грустно? Все те, кто талантом своим проникали ко мне в сердце, и Барышников, и Окуджава, и Райкин, уходя, забирают с собой его частичку. И Миронов, и Плятт, и Высоцкий, и создатели “Ну Погоди” и “Чебурашки”, и Карцев, и Ильченко — все, кто составили мою жизнь по кусочку, напоив и осветив её удивительным огнём, уходят… И с каждым уходом гаснет во мне ещё одна свеча. Когда-нибудь погаснет и последняя.

А теперь о весёлом. Жванецкий не был талантом. Он был гением. И будет им до тех пор, пока людям, читающим написанное им и слушающим его миниатюры, будет смешно. Не знаю, как долго это продлится, но тихо радуюсь, что я его застал. Вряд ли когда-нибудь скажут “Я жил во времена Сергея Евелева”. Но во времена Моцарта, Пушкина, Бродского, Баха, и теперь ещё вот и Жванецкого наверняка жили люди. И они об этом не стестняясь будут говорить.

По теме: ‘Ничего нет лучше жизни, а юмор – это жизнь’: умер сатирик Михаил Жванецкий

Я счастлив и горд, что застал Михал Михалыча. Мы с ним вообще-то даже из одного города. Так было угодно судьбе, чтобы мы ходили по одним и тем же улицам и слышали одни и те же слова и голоса. Он смог из этого сделать жизнь, карьеру. Придумать, записать и воспроизвести то и так, как больше не мог никто. До него были Бабель, Зощенко, Менделе Мойхер-Сфорим, другие блестящие мастера. Вместе с ним, где-то рядом, тоже жили чудесные писатели, композиторы, чтецы, артисты… Чуковский, Дунаевский, Ахматова, Солженицын, Ираклий Андроников.

А теперь о том, почему мне радостно, хотя и грустно. Потому, наверное, что мне повезло жить с ним, Жванецким, в одно время. То есть я — его современник, и это великая привилегия. Я думаю, что на попытки писать меня подтолкнула не только однажды вечерком заблудившаяся, гуляющая слегка навеселе муза, но и желание попробовать как он…

Да, знаю, глупость, наглость даже так думать, но я тем не менее попробовал, лет пятнадцать назад. И с тех пор пишу себе потихоньку, в собственное удовольствие. Нет, конечно же, я так умно и смешно как он не умею. Никто не умеет. Потому, что есть таланты (большие и малые), а есть гении. Гений — это там, где заканчивается талант, и ещё… тридцать три миллиона световых лет вверх или в глубину, где он и обитает. Но зато я тоже могу высказываться, свято придерживаясь главной заповеди великого мастера «писать и пИсать нужно, когда уже не можешь». В какой-то момент «не смог» и я.

Да, я знаю, многие сейчас пишут, чуть ли не все. И это прекрасно. Мы так экономим на антидепрессантах и выплёскиваем на бумагу то, что в противном случае в виде прокисшего борща досталось бы детям, жёнам, другим женщинам, соседям по двору… Мы так спасаемся от горечи, зла, неприятия, раздражения, несогласия с миром, образующегося внутри и требующего сатисфакции…

Но я-отвлёкся. Спасибо Вам, уважаемый, и навсегда, до последнего вздоха остающийся в моей памяти Михал Михалыч Жванецкий. Каюсь, я никогда не смеялся, слушая вас. Точнее, никогда не смеялся снаружи. Не знаю почему. Зато я хохотал внутри. Возможно, смеяться снаружи я боялся, чтобы не пропустить какое-то слово. Вы писали очень плотно, без воды, без пропусков, без возможности расслабиться и продохнуть… вот я и не расслаблялся. Это было как бесконечная череда идущих одна за другой волн нашего любимого Чёрного моря, которые могут легко потопить неумелого пловца…

Ваш юмор — удивительно глубокий, печальный, всечеловеческий. Потому-то вы и были дежурным по стране, как никто понимая, что в ней происходит. Вам одному из немногих разрешалось критиковать вседержателей, и к счастью, никто вас не уколол отравленным зонтиком и не сбил случайным грузовиком. Спасибо им, пощадившим гения!

Как же нам, вашим современникам, повезло! И как бы обеднела наша жизнь, если бы вас не было. Ещё раз спасибо огромное вам за всё: что нашли свою стезю, что не отвернулись от неё. Что не сбились с курса. Что не отсиделись в тени и рисковали всегда, говоря огнеопасное, острое, пробирающее до самой печени, выворачивающее наизнанку всё тухлое, нелицеприятное, превращая его в честное и правдивое. За то, что «хлестали по мордам собаку Баскервилей», понимая, что в любую секунду она может опомниться и разорвать вас на части.

Буду скучать. Понимаю, что наверное уже никогда природа не повторит подобный феномен. Такие как вы бывают очень редко, и я жутко горжусь, что судьба забросила меня в двадцатый век, где вы уже и оказались.

Не хочу присоединяться к миллионам скорбящих. Останусь в своей тихой печали один. Грусть, ощущение невозвратимой потери, как и любовь — чувства очень индивидуальные и другим не передающиеся. Они рождаются глубоко внутри и могут иссохнуть, как отжившее дерево или жить всегда, питая весь организм живительными соками счастья и радости. Вот таким вы и были, дорогой мой, питательной средой, наполняющей меня (и наверняка ещё многих других) жизнью, теплом, грустным смехом и неповторимым умением увидеть то, что другим невидимо. А уж про умение это удивительнейшим образом описать — и говорить нечего. Боженька вас наверняка при рождении чмокнул в макушку. За что ему, да и вам тоже, огромное нечеловеческое спасибо.

За всё, за всё, за всё, за всё, за всё…

И не ленитесь, пожалуйста. Смешите тех, кто окружает вас сейчас. Они ещё даже не понимают, как им повезло с вами, да и нам грешно жаловаться. Вам выпала долгая творческая жизнь на земле, и прожили вы её с честью и пользой. А родители мои просто случайно угадали, благодаря чему я и смог «нюхнуть» вашей гениальности и припасть к удивительному роднику, который ещё долго будет поить страждущих. В этом и есть наследие гения. Вечный родник неиссякающего творчества. Вашего творчества, любимый и остающийся со мной навсегда, Михал Михалыч Жванецкий.

Читайте также на ForumDaily:

‘Ничего нет лучше жизни, а юмор — это жизнь’: умер сатирик Михаил Жванецкий

Михаил Жванецкий отметил 85-летие: 30 язвительных и мудрых цитат сатирика

Мнение: почему некоторые иммигранты не приживаются в США

Учеба будущего: как Илон Маск заново изобретает школьное образование

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.