Она хотела аборт, а теперь у нее двое близнецов: как запрет на аборты в Техасе меняет жизнь женщин (и не к лучшему)
Брук Александра узнала о своей беременности за 48 часов до вступления в силу запрета на аборты в Техасе. Эта 18-летняя девушка из Техаса хотела сделать аборт. Теперь у нее две близняшки, сообщает TheWashingtonPost.
Фото: Shutterstock
Брук Александра выключила молокоотсос в 18:04 и принесла две свежие бутылки молока к кровати, где ее трехмесячные близняшки лежали на спине с красными лицами и плакали.
Проспав четыре часа, 18-летняя девушка попыталась накормить обоих младенцев одновременно, держа Кендалл на руках, пока она пыталась заставить Оливию тоже поесть, подперев бутылочку подушкой. Но бутылочка продолжала выскальзывать, а ребенок продолжал плакать. А парня Брук, Билли Хай, не будет дома еще пять часов.
Она выглянула из комнаты, достаточно большой для полноразмерного матраса, и поняла, что почти не видела солнца весь день. Окна были закрыты одеялами, заколотыми кнопками, чтобы в комнате не было холодно. Брук редко заходила в остальную часть дома. Отец Билли взял их к себе, когда ее мать их выгнала, и Брук не хотела мешать ему.
Часы без Билли всегда были самыми тяжелыми. Она знала, что он должен на работе, так как они полностью полагались на $9,75 в час, которые он зарабатывал в Freebirds World Burrito, но она мучила себя, представляя всех девушек, с которыми он мог встречаться. И ей тоже хотелось, чтобы ей было куда пойти.
48 часов
Брук узнала, что беременна поздно вечером 29 августа, за два дня до того, как Техасский закон о сердцебиении запретил аборты после того, как ультразвук обнаружит сердечную деятельность, примерно через шесть недель беременности. Это был самый ограничительный закон об абортах, вступивший в силу в Соединенных Штатах почти за 50 лет.
Для многих техасцев, которые нуждались в абортах с сентября, закон доставлял серьезные неудобства, заставляя их проезжать сотни км и платить сотни долларов за процедуру, которую они когда-то могли провести дома. Но не все смогли покинуть штат. Некоторые люди не могли оторваться от работы или позволить себе бензин, а другие, столкнувшиеся с дальней дорогой, решили оставить беременность. Спустя почти 10 месяцев действия закона Техаса у них начали рождаться дети, которых они никогда не планировали.
Техас дает представление о том, с чем столкнется большая часть страны, если этим летом Верховный суд отменит решение по делу Роу против Уэйда, чего многие ожидали после просочившегося в прошлом месяце проекта заключения. Если исторический прецедент не удастся, примерно половина штатов страны, как ожидается, резко ограничит аборты или полностью запретит их, что заставит многих стать родителями.
Иногда Брук представляла свою жизнь, если бы она не забеременела и если бы Техас не запретил аборты всего через несколько дней после того, как она решила, что хочет его сделать. Она была бы в школе, спеша с уроков на смену в техасском отеле, посматривая на лицензию на недвижимость, которая наконец вызволит ее из Корпус-Кристи. Она представила себе квартиру в Остине и достаточно денег для поездки на Гавайи, где она будет плавать с дельфинами в такой чистой воде, что сможет видеть свои пальцы ног.
Когда оба младенца, наконец, начали есть, Брук достала телефон и перезапустила таймер, который работал почти непрерывно с того дня, как они родились. У нее было два с половиной часа до того, как им снова нужно будет есть.
Брук и Билли впервые встретились в скейтпарке в центре города с большой компанией друзей одной ясной ночью в мае прошлого года. В первый день они не разговаривали, но Брук заметила, как легко Билли запрыгнул в квотер-пайп, как его светлые волосы выбились из-под красной шапочки. Она подписалась на него в Instagram, и она почувствовала радость, когда увидела, что он подписался в ответ.
Вскоре они стали проводить вместе почти каждый день, бросаясь в волны Мексиканского залива на острове Падре и наблюдая за закатом солнца над пирсом. В скейтпарке он помогал ей выполнять трюки, которые она боялась выполнять в одиночку.
«Пинки, обещай мне, что сделаешь это», — говорил он, смотря на нее голубыми глазами, когда она выглядывала из-за края пандуса. Как только он дотронулся до ее мизинца, отступать было уже невозможно.
Билли отличался от других парней, которых знала Брук. Он взял ее за руку на публике и представил ее своему отцу. Когда она водила его в торговый центр, он улыбался каждый раз, когда она выходила из примерочной, рассказывая ей, как хорошо она выглядит в каждой новой укороченной майке, которую она примеряла. Он заставил ее чувствовать себя красивой. «Я не привыкла к такому чувству», — сказала Брук.
Брук сделала тест на беременность в 11 часов жаркой ночью в конце лета. Когда появились две розовые линии, она посмотрела на Билли, затем соскользнула на пол в ванной, наконец соединив в одну картину признаки, которые игнорировала несколько недель.
Тошнота, которую она списала на пищевое отравление. Два отсутствующих цикла менструации. Тот момент несколько недель назад, когда Билли положил руку ей на живот и спросил, уверена ли она, что не беременна.
Оставив Билли в спальне с тестом на беременность, Брук взяла ключи и поехала к дому своей лучшей подруги, где они сели на ее кровать и рассмотрели варианты.
Она сказала подруге, что всегда может сделать аборт. Затем подруга напомнил Брук о том, что она видела в Твиттере: новый закон должен был вступить в силу 1 сентября. У Брук было 48 часов на аборт.
В клинике абортов в Южном Техасе, расположенной в двух с половиной часах езды от Корпус-Кристи, в ближайшие два дня не было свободных мест, и пациенты по всему штату спешили попасть в клиники до того, как закон вступил в силу. Когда Брук позвонила, женщина на конце провода назвала адреса клиник в Нью-Мексико, в 13 часах езды от Корпус-Кристи.
Тем временем, по словам женщины, Брук может сделать УЗИ где-нибудь поблизости: если беременность меньше шести недель, они смогут сделать ей аборт.
«Посмотрим, что будет, — написала Брук своему отцу, Джереми Александру, позже той же ночью. — Посмотрите, возможен ли аборт».
«Какой крайний срок?» — спросил он.
«Они приняли закон сегодня!! — ответила она рано утром 1 сентября. — Какие, черт возьми, шансы, я думаю, это 6 недель».
Брук нашла место, где можно было сделать УЗИ в кратчайшие сроки, и назначила встречу на 9 утра.
Всякий раз, когда новый клиент приходит в Центр Беременных, его просят заполнить форму. После всех обычных вопросов об имени, дате рождения и семейном положении следует вопрос, который больше всего интересует сотрудников: «Если вы беременны, каковы ваши намерения?»
Центр беременности, который рекламирует себя как «Источник информации об абортах №1» в регионе, является одним из тысяч центров кризисной беременности в Соединенных Штатах, организаций против абортов, которые часто связаны с религией.
Когда Брук пришла с мамой на прием, она понятия не имела, что попала в учреждение, созданное для того, чтобы отговаривать людей от абортов. Она также не знала, какое значение имеет ее форма для сотрудников: сигнализируя, что она хочет сделать аборт, она стала их первым клиентом, к которому применяется Закона о сердцебиении Техаса.
Брук узнала о центре от подруги своей мамы, которая знала, что ей нужно УЗИ. Это место предложило им бесплатное УЗИ. Брук чувствовала себя спокойно, сидя в зале ожидания, убаюканная декоративными подушками и мягкими акварельными пейзажами океана.
Адвокат, назначенный для ее дела, Энджи Арнхольт, в течение года консультировала клиентов, настроенных на аборт, в центре беременности. Арнхольт, 61-летняя женщина, которая носит золотой крест на шее, почувствовала призвание делать все, что в ее силах, чтобы помочь женщинам «принять правильное решение», — позже сказала она The Washington Post.
Вернувшись в консультационную комнату, Брук рассказала Арнхольт все причины, по которым она хотела сделать аборт. Она только что записалась на занятия по недвижимости в местном колледже, и это будет ее первый раз, когда она вернется в класс с тех пор, как три года назад бросила школу в 15 лет. Они с Билли встречались всего три месяца.
Сидя напротив Брук и ее мамы, Арнхольт открыла «Право женщины знать», буклет против абортов, распространяемый штатом Техас, и перелистнула страницу под названием «Риски аборта». Первым из перечисленных рисков была «смерть».
Слушая предупреждения Арнхольт о депрессии, тошноте, судорогах, раке груди и бесплодии, Брук старалась сохранять спокойствие, напоминая себе, что женщины постоянно делают аборты. Тем не менее, Брук не могла не зациклиться на некоторых словах, которые использовал Арнхольт: «Вакуумное всасывание. Сильное кровотечение. Проколотая матка». Серьезные осложнения после аборта возникают редко. Согласно данным ведущих медицинских организаций, аборт не увеличивает риск психических заболеваний, рака молочной железы или бесплодия.
Начав паниковать, Брук посмотрела на маму. Когда она узнала, что Брук беременна, Терри Томас посоветовала дочери сделать аборт. Хотя она была набожной христианкой, ходила в церковь несколько раз в неделю и дважды по воскресеньям, у нее были свои взгляды на этот конкретный вопрос.
По ее словам, Томас родила первого ребенка в 20 лет, когда ее переводили из местного колледжа.
Она надеялась поступить в юридическую школу. По ее словам, если бы время было другим, она могла бы быть прокурором. Вместо этого она перескакивала с одной работы в розничной торговле на другую: от Bath & Body Works до Walgreens и Home Depot.
По словам Брук, в детстве она металась туда-сюда между домом своей мамы и домом отца, в зависимости от того, кто был более стабильным родителем в то время. По ее словам, самые счастливые детские годы она провела с отцом на усаженной деревьями улице со столом для пинг-понга в гараже и батутом на заднем дворе. Но потом отец Брук начал употреблять кокаин.
По его словам, хотя Александр уже несколько лет чист, тогда он не мог бросить эту привычку. Примерно в то же время, когда он перестал платить арендную плату, Брук вернулась к своей маме.
Со своей мамой Брук всегда чувствовала подавленность и стресс. Если Брук забывал выключить свет или мыть посуду, Томас начинала орать. По ее словам, Томас чувствовала, что она имеет полное право так реагировать, потому что она была главой дома.
Арнхольт провела Брук в кабинет УЗИ, где Брук разделась до пояса и легла на стол для осмотра, глядя на большой телевизор с плоским экраном.
Когда лаборант ввел зонд, смазанный гелем, Брук очень хотела, чтобы на экране появился плод без сердцебиения. Техник выдохнул. Это были близнецы. И срок у них был 12 недель.
«Вы уверены?» — спросила Брук.
«О, Боже мой, о Боже мой, — причитала Томас. — Это чудо от Господа. У нас будут эти дети».
Брук казалось, что она парит над собой, наблюдая за происходящим внизу. Ее мама называла близнецов «мои дети», обещая Брук, что она обо всем позаботится.
Брук думала, что если она действительно постарается, то сможет добраться до Нью-Мексико. Ее старший брат, вероятно, одолжил бы ей деньги, чтобы добраться туда. Но она не могла перестать смотреть на пульсирующую желтую линию на экране УЗИ.
Она задавалась вопросом: если у ее детей было сердцебиение, как говорили эти женщины, значит ли это, что их прерывание беременности было бы убийством? В конце концов Арнхольт повернулась к Брук и спросила, сохранит ли она их. Брук услышала, как отвечает «да».
В тот день Брук вышла из центра беременности с фотографией УЗИ и горстью леденцов, которые, как обещал Арнхольт, помогут ей справиться с утренним недомоганием.
Арнхольт и техник УЗИ по нескольку раз переписывались с Брук. Брук запланировала то, что в центре беременности назвали «предродовым приемом», где она прошла еще одно УЗИ, а затем зашла на занятия для родителей, заработав «баллы», которые она обменяла на упаковку подгузников.
Прощай, мечта
После этого Брук больше не возвращалась в центр беременности. Она сказала, что занятия казались ей пустой тратой времени. Вместо этого она вернулась к Билли. Через несколько недель у Брук и Билли появился план. Брук ждала, пока он закончит базовую подготовку, а затем последует за ним, куда бы его не назначили.
Вскоре они обсуждали детские имена. Однажды октябрьским днем, окруженные своими друзьями и семьями, Брук и Билли выстрелили из пушек по выявлению пола на заднем дворе Томаса, выпустив два гигантских облака розового дыма.
«Я так рада, что встретила тебя, Билли, — написала Брук в посте в Instagram, объявив о своей беременности. — Создание семьи с тобой будет одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо переживал, но я рада, что смогу сделать это с тобой».
Брук начала заниматься недвижимостью в начале ноября, и ей все нравилось в школе. Обычно она покупала фраппучино в торговом автомате и садилась на стул, который считала своим, открывая учебник на странице, которую уже покрасила желтым маркером.
Брук получила 83 балла на выпускном экзамене, высшую оценку в классе.
Она написала всем, кому только могла придумать, кто хотел бы услышать новости: Билли, ее брату, ее маме, ее отцу, ее дедушке. После трех лет учебы в школе она не могла поверить, что так хорошо училась. «Я чувствовала, что я должна быть очень умной», — сказала она.
Всю осень Билли был ее самым большим беспокойством. Он оставался довольно тихим, когда она решала, что делать с младенцами. Только однажды он сказал ей, что предпочел бы сделать аборт, но полностью поддержал бы ее во всем, что бы она ни выбрала. Он думал отдать детей на усыновление, но Брук даже не думала об этом.
«Я не думаю, что готов к этому, — сказал он ей. Билли боялся потерять то, что он назвал «свободой быть подростком». После выпуска он планировал продолжить работу в Freebirds.
Люди уважали Билли в скейт-парке. Всякий раз, когда он собирался снимать какие-то трюки, все остальные убирались из чаши.
К ноябрю Билли оплачивал все счета Брук. Она перестала работать в техасском отеле после того, как от запаха мяса и жира у нее заболел желудок. Чтобы расплатиться за автомобиль Брук в размере $330, они подали заявку на получение карты WIC и ели рамен или блины на ужин. Когда они перерасходовали кредитную карту Брук, Билли работал в две смены, пока не смог расплатиться.
Он начал планировать после учебы вступить в ВВС.
Брук хотела работать, но не могла устроиться на работу официанткой. На седьмом месяце беременности она изо всех сил пыталась слишком долго оставаться на ногах и чувствовала себя совершенно измотанной даже при выполнении самых простых задач. Она начала засыпать, пока делала домашнее задание. Потом она пропустила урок. Затем еще один.
Когда она решила бросить школу недвижимости, она не могла заставить себя сказать об этом своему учителю. Она убеждала себя, что это не так уж важно. В любом случае, они скоро уедут, и работодатели заплатят Билли достаточно, чтобы содержать их обоих.
Брук втиснула свой учебник по недвижимости в ряд книг на комоде, между «Чего ожидать, когда ты ждешь ребенка» и четвертым «Гарри Поттером». Может быть, она вернется к этому однажды.
Каждый раз, когда Брук выходит с младенцами на публику, она знает, что люди пялятся на нее. Ей было 18, и она выглядела на 18, с румяными щеками и вьющимися светлыми локонами, перевязанными лентой. Когда она изо всех сил пыталась протащить свою двойную коляску через двери Freebirds, ей казалось, что все осуждают ее, как невежественного ребенка и плохую маму.
Она была полна решимости доказать, что они ошибались. Каким-то образом материнство стало естественным для Брук. Всякий раз, когда один из младенцев начинал плакать, Брук прокручивала свой мысленный контрольный список: голодна ли ее дочь? Устала? Ее надо было менять?
Брук берет дочь на руки и прижимает к себе, покачиваясь из стороны в сторону, целуя шелковистые каштановые пряди на ее макушке. Почти всегда ее ребенок переставал плакать.
«Мне кажется, они меня чувствуют, — сказала она. — И это заставляет меня чувствовать себя такой особенной». Брук знала о своих дочерях такие мелочи, которые никто другой не заметил бы. У Оливии был более высокий крик. Кендалл было труднее успокоить. Она всегда могла сказать, когда они вот-вот проснутся, потому что они начинали улыбаться.
Быть или не быть
Глядя на своих дочерей, Брук изо всех сил пыталась выразить свое отношение к абортам. С одной стороны, сказала она, она абсолютно уверена, что женщины должны иметь право выбирать, что лучше для их собственной жизни. С другой стороны, она знала, что без техасского закона ее детей могло бы и не быть.
«Кто сказал, что бы я сделал, если бы закон не действовал?- сказала она. — Я не хочу об этом думать».
Брук подумала обо всем, что она потеряла: долгие ночи в скейт-парке, походы в торговый центр, трата $30 на ужин из крабов только потому, что ей так хотелось.
«Я просто не могу быть по-настоящему свободной», — сказала она. Некоторое время она сидела молча, рука Оливии обхватывала ее палец. «Страшно подумать, что у меня их могло и не быть», — сказала она.
Она сказала, что есть только один способ понять это. Потерять их сейчас, как полностью сформировавшихся человеческих существ, это было бы иначе, чем потерять их тогда.
На протяжении всей беременности Брук планировала привезти детей в дом своей мамы, где они будут жить вместе, пока Билли не заработает достаточно денег, чтобы заплатить за дом. Мама Брук пообещала быть рядом с ними, еще в кабинете УЗИ, и Брук поверила ей. Но через пару недель Брук стало казаться, что мама может отвернуться от нее в любой момент.
Томас напоминала Брук, что она живет в своем доме бесплатно, включает телевизор и кондиционер на всю ночь, не платя за электричество. Однажды ночью в мае Брук оставила грязную посуду в раковине. Она проснулась от того, что мама кричала на нее с кухни.
«Ты не получишь приз за то, что забеременела и родила, — кричала Томас. — Я не знаю, что, по твоему мнению, я тебе должна, но ты не получишь за это приз». Брук ответила ей: «Ты обращаешься со мной, как с какой-то случайной девчонкой с улицы. Я твоя дочь».
Томас посоветовала ей найти другое жилье. Брук собрала кое-какие вещи и отвезла детей в дом отца Билли. Комната Билли оказалась не совсем тем местом, где она представляла себе воспитание дочерей, с заначками журналов о скейтбордах и гигантским рекламным щитом Freebirds за кроватью, рекламирующим газированные напитки по 95 центов. Но это было место, где ей были рады.
На следующее утро Брук проснулась от сообщения от матери. «Я ни в коем случае не идеальный человек или идеальная мама, но я люблю тебя несмотря ни на что, — написала она. — Тебе не обязательно оставаться там».
Брук предпочла бы положиться на Билли, а не на маму, хотя в самые тревожные моменты боялась, что он тоже может выгнать ее.
Она часто вспоминала их ссору, которая произошла однажды субботним апрельским вечером, когда они слишком напились и Билли наконец заговорил обо всем, чего избегал. Ему не очень нравилось, как сложилась его жизнь, сказал он ей. Он не хотел вступать в ВВС. Он просто хотел кататься. «Это не моя вина, — сказала она ему. — Я просто забеременела».
В какой-то момент, вспоминает она, он предложил им попробовать пожить отдельно. Теперь с этим покончено, как напомнила себе Брук, вешая свою одежду в шкаф Билли. Она поставила букет цветов на его стол и зажгла свечу, наполнив комнату ароматом под названием «Вечная любовь». Постепенно она превратит комнату Билли в дом.
На другом конце города женщина, которую Брук никогда не встречала, вскоре поделится своей историей, представив близнецов как триумф против абортов, всего через две недели после того, как просочившийся проект решения показал, что Верховный суд находится на грани отмены решения Роу.
Республиканская коалиция Coastal Bend собралась 19 мая на еженедельное собрание в местном барбекю-баре. За грудинкой и салатом из капусты участники слушали приглашенного ими на вечер спикера: Яну Пинсон, исполнительного директора Центра беременности в Coastal Bend.
Чтобы объяснить работу центра, Пинсон рассказал историю о девочке, которая пришла со своей мамой в то утро, когда вступил в силу Закон о сердцебиении, и попросила сделать аборт. Мать и дочь «были так рассержены на нас», как сказала Пинсон. Но как только увидели УЗИ, сказала она, все изменилось. «В тот момент, когда мы положили эту палочку на ее сладкий живот, и два младенца появились на мониторе, они полностью растаяли»,- сказала она.
В прошлом году, по словам Пинсона, 583 склонные к абортам и уязвимые к абортам женщины решили продолжить беременность после посещения их учреждения. На банкете в марте, на котором присутствовало более 2800 человек со всего региона, Пинсон и ее сотрудники зажгли 583 свечи. Одна из них была для Брук.
Сослагательное наклонение
Три недели спустя младенцы остались дома, а Брук и Билли поехали в здание суда. Билли собирался уехать на пятимесячную стажировку в начальную школу и техникум. Чтобы Брук могла претендовать на военные льготы, они должны были пожениться.
В 11 часов утра в понедельник они вошли в зал суда с американским флагом за скамейкой, Брук в цветочном сарафане, Билли в джинсах. Она искала белые платья на Amazon, но не могла оправдать $30: она боялась, что у нее закончатся деньги, пока Билли не будет.
Одиночество тоже пугало ее. Она продолжала представлять себе долгие ночи в доме Билли, пытаясь успокоить двух плачущих младенцев без него. На начальной тренировке у него не было телефона, и она получала от него известия в основном через письма. Она знала, что ей придется совладать с тихим голосом в глубине души: что, если он передумает насчет их совместной жизни?
Стоя с Билли перед мировым судьей, Брук сказала себе, что однажды у них будет «момент истории любви». Она будет идти по проходу в свадебном платье. Их друзья и семья будут плакать и аплодировать, когда она и Билли публично заявят, как много они значат друг для друга.
Вам может быть интересно: главные новости Нью-Йорка, истории наших иммигрантов и полезные советы о жизни в Большом Яблоке – читайте все это на ForumDaily New York.
Если бы не техасский закон, Брук знала, что ее здесь бы не было. Она, вероятно, готовилась бы к следующему экзамену, а Билли осваивал бы какой-нибудь новый трюк на квотерпайпе. Ей нравилось мечтать, что они все еще вместе, тратят деньги на билеты в кино и «Ватабургер» вместо подгузников и детских салфеток.
Она сказала себе, что альтернативная жизнь больше не имеет значения. У нее было двое детей, которых она любила больше всего на свете.
Брук вытащила свой телефон, как только они закончили церемонию: 1 час 15 минут. Пора перекусить и отправиться домой. Младенцы будут голодны.
Читайте также на ForumDaily:
Учения в школах по защите при массовой стрельбе малоэффективны и даже вредны
Личный опыт переехавшей: жизнь на Аляске на самом деле не такая, как вы себе представляете
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
