‘Не думайте, что здесь все так безоблачно’: армяне о жизни в Америке
Как говорят о себе заокеанские армяне, для многих из них вторым домом стал Американский континент, а именно Соединенные Штаты Америки, где находится одна из крупнейших армянских диаспор. И хотя сегодня принято говорить лишь о трех этапах миграции ХХ века, тем не менее, по легенде первым известным переселенцем-армянином в эту страну стал Мартин Армянин, прибывший в Вирджинию еще в 1618 году по приглашению руководства штата в качестве специалиста по разведению тутового шелкопряда.
Фото: Depositphotos
В настоящее время, согласно официальным данным Бюро переписи населения США, в стране насчитывается около 483.500 армян. Однако реальность числа сразу оговаривается, поскольку многие эмигранты учитываются по их собственному желанию как «американцы» или «белые» – по сохранившейся до наших дней расово-этнической градации. По другим источникам, в Соединенных Штатах проживают от одного до двух миллионов армян. Причем, достаточно ощутимый поток переселенцев пришелся на последнюю четверть прошлого столетия, то есть после развала СССР, кровавой резни в Сумгаите и Баку, а также социально-экономического упадка в Армении. О том, как сложилась их судьба в далекой Америке, наши соотечественники рассказали в интервью изданию «Ноев Ковчег».
Документы из американского посольства мы ждали три года
Карина Пшеничная-Налбандян. Беженка из Баку, проживающая ныне с семьей в Джексонвилле, самом густонаселенном городе штата Флорида:
– Я никогда не думала, что буду жить на другом конце земли, на другом континенте, в другой стране. Воспитанная в лучших традициях советской интернациональной дружбы, я была большой патриоткой большой страны. Вплоть до событий в Баку. Мой муж Виталий Пшеничный – русский, но он вырос на Кавказе, а потому по духу, по образу мышления даже больше армянин, чем я. Не случайно в нашей общине о нем говорят, что «самый главный из армян – наш Виталий Цоренян», довольно точно адаптировав русскую фамилию на армянский лад. А тогда, в советском Баку, нам не верилось, что могут случиться погромы на этнической почве. Как-то вечером к нам зашел участковый. Это был взрослый человек, который тихо сказал: «Уезжай отсюда, дочка. Боюсь, что скоро наступит время, когда я, человек в погонах, не смогу ничем помочь вашей семье». Помню, что сильно возмутилась, а чуть позже узнала, что он заходил и к другим нашим соседям. Только много позже поняла, что наш участковый ходил по армянским квартирам на свой страх и риск. Много раз, возвращаясь к тому времени, я мысленно благодарила его за такой смелый поступок. Ведь узнай об этом азербайджанцы, ему бы не поздоровилось. И хотя я не хотела верить слухам, тем не менее муж обманным путем отправил меня в Москву, якобы для заполнения анкеты на выезд в Америку, которая тогда активно принимала беженцев. Я думала, что уезжаю всего на несколько дней, а оказалось – навсегда. О том, что в Баку начались погромы, узнала по телефону. Мужу звонили, угрожали. Слава Богу, в нашей семье обошлось без жертв. Но я была в шоке еще и от того, что мы потеряли новую квартиру, мебель, вещи… Как впоследствии рассказывали нам соседи-татары, банда головорезов, ворвавшись в наш дом, разворовала все. А у меня, как у каждой армянской девушки, было хорошее приданое: ковры, хрусталь, посуда, пианино… Так наша семья осталась, фактически, ни с чем.
Документы из американского посольства мы ждали три года, все это время перебиваясь в московской гостинице «Золотой колос».
Сложное было время и для нас, и для страны. Когда 4 января 1992 года мы наконец сели в самолет американской авиакомпании, я заплакала. Мне было больно. Казалось, что я теряю родину.
Но это был не наш выбор. Так распорядилась жизнь. В Москве мы не могли устроиться на работу из-за отсутствия прописки, а ехать в деревню для нас, городских жителей, было нереально. В Ереване в это время проблем было еще больше: война, блокада, землетрясение, энергетический кризис… А еще презрение к русскому языку, когда мне в лицо могли сказать: «Почему ты говоришь на русском?». Конечно, и в Америке нас не особо ждали. От тех, кто уехал раньше, мы знали, что советские дипломы не имеют значения, что будут трудности с языком, знакомством с чужой культурой и обычаями. Впрочем, это только поначалу казалось, что мы разные. Чуть-чуть освоившись, мы поняли, что люди везде одинаковые. Разве что они проще смотрят на жизнь.
Обосновавшись во Флориде, я сразу же пошла на курсы английского языка. И хотя старательно изучала его в течение трех-четырех месяцев, тем не менее говорить стала только тогда, когда пошла работать косметологом в салон, где моими клиентами были не только русские или армяне, но и американцы. Пришлось забыть про диплом экономиста и два с половиной года переучиваться на новую профессию. Еще успевала помогать мужу по работе. А по вечерам мы с ним драили унитазы в туалетах местного спорткомплекса. Повторю, мы изначально знали, что легко не будет, но все равно психологически было сложно это принять. Хочу заметить, что мы приехали в Америку по программе беженцев, а значит, могли продолжать жить на пособия без перспектив на какие-либо позитивные подвижки в жизни. Так делали многие и поэтому до сих пор так и плывут по течению. Мы же изначально решили, что это не наш путь. Как-то муж познакомился с украинцем, у которого был собственный бизнес по покупке-ремонту-продаже жилья. То есть он покупал старые дома, приводил их в порядок и продавал.
Так мой муж стал строителем, а спустя какое-то время мы выкупили участок, и Виталик своими руками построил наш дом. Естественно, он обошелся нам значительно дешевле реальной цены. Ведь мы давали деньги только на материалы. Вот в таких делах, заботах и хлопотах незаметно пролетело больше четверти века. Дочь выросла, вышла замуж за американца, живет рядом с нами, так что я имею возможность постоянно общаться с внуками. А она, получив профессию медика, работает «правой рукой врача». Есть такая должность в табели о рангах американской медицины. Это ответственная и хорошо оплачиваемая работа, которая ей нравится. Возможно, в будущем она займется повышением квалификации, что важно для карьеры, да и финансовые изменения будут существенными.
Америка – страна порядка. Всегда на этой фразе вспоминаю забавный случай, который произошел со мной через год или два после приезда и который в силу американского правопорядка мог бы закончиться для меня весьма печально. Я тогда заблудилась на скоростной трассе. Оно и понятно. Языка почти не знаю, за руль машины села недавно… Еду на скорости 30 км, проезжающие машины сигналят. Я вся на нервах. И вдруг увидела дорожного полицейского. Притормозила. Выскакиваю из машины с криком: «Help!». Радостно бегу в его сторону, машу руками. Представитель правопорядка строго меня остановил, заставил сесть в машину, положить руки на руль и потребовал права. Выяснив, что я новенькая, стал терпеливо объяснять мне, как доехать до нужного места. Я снова поехала, снова заблудилась и снова выехала к этому же дорожному патрулю. Увидев меня, теперь уже начал смеяться он. В конце концов сказал, чтобы я ехала за ним на маленькой скорости, что я и сделала. Но эффект заключался в другом. Меня сопровождал солидный кортеж из представительных машин. Ведь никому из водителей не хотелось в такой ситуации обгонять полицию даже на скоростной трассе. Зрелище было впечатляющим. Я же пожалела, что этого почетного сопровождения не видят мои знакомые.
Постепенно мы привыкли к порядкам чужой страны. Обросли новыми знакомствами. У нас не такая большая община, как в Калифорнии.
Но если четверть века назад мы были первыми армянами, которые приехали в этот город, то теперь здесь проживает уже около двухсот семей наших соотечественников, в том числе из Сирии и Ирана.
К сожалению, у нас пока нет своей церкви. Но на пожертвования мы выкупили двухэтажное строение, которое сейчас ремонтируется. На первом этаже будет зал для различных общинных мероприятий, а на втором – церковь. Пока же литургия раз в месяц проходит в греческой церкви. Кроме нашей, здесь есть еще русская, украинская, еврейская общины. И все мы прекрасно уживаемся. Сегодня мы граждане Америки. Страна, которая приютила нас, беженцев, не нужных в то время ни Армении, ни России, ни развалившемуся СССР. Но вместе с тем не открою секрета, если скажу, что мы все очень скучаем по Армении. Внимательно следим за новостями по TV. Видим, как люди одеты, как уверенно ведет себя молодежь, сколько современных моделей машин появилось на улицах города, как хорошеет столица… И хотя я не жила на исторической родине, тем не менее, она манит к себе все сильнее и сильнее. Я очень хочу приехать в Армению хотя бы ненадолго…
Фото: Depositphotos
Теперь же я точно знаю, что вернусь в родной дом навсегда
Марина Кочарян. Коренная ереванка, врач-эндокринолог, а ныне жительница Нью-Йорка. «Точнее сказать – Бруклина», – поправляет меня собеседница и продолжает свой рассказ о жизни в чужой стране:
– Самое первое слово, которое у меня непроизвольно всплывает из сознания при упоминании Армении – это слово «карот», вся гамма чувств которого заключена в таких понятиях, как ностальгия, тоска, грусть, память, воспоминания… Прекрасные, светлые воспоминания о прошлом. Несмотря на то что не всегда оно было светлым в буквальном смысле этого слова. Поскольку нашей семье, как и всем жителям Армении постсоветского периода, пришлось пережить темные и холодные годы блокадной страны. Так получилось, что несколько лет назад я осталась в Ереване одна: родители умерли, а брат с семьей перебрались в Америку. Конечно, в Ереване есть родственники, близкие друзья, подруги. Но в силу менталитета решила, что важнее семейного очага ничего нет, даже если он за пределами Армении. К тому же подсознательно манила красочная заграничная жизнь. Так я оказалась в Америке, в Бруклине, который хотя и является частью Нью-Йорка, тем не менее выглядит как самостоятельный город.
Я исходила его вдоль и поперек. И сегодня, как профессиональный гид для русскоговорящих туристов, могу рассказать о старейшем висячем Бруклинском мосте, длина которого составляет 1825 метров, об известном Бруклинском музее, собрание экспонатов которого насчитывает более полутора миллионов экземпляров… Очень нравится уютный Бруклинский зоопарк, стоимость билета в который не оставит существенной бреши в моем бюджете. Ведь я работаю не по специальности, а по найму. Конечно, оплата за труд здесь выше, чем у меня на родине, но сказать, что мы печатаем деньги – никак нельзя. Естественно, как каждая хозяйка, веду собственный баланс с разделами «приход» и «расход». Я не знаю, существует ли такая традиция в американских семьях, поскольку мы, приезжие «третьей волны», в принципе пока мало интегрировались в американское общество и в основном общаемся только между собой. Кстати говоря, на русском языке, который доступен всем иммигрантам из бывшего СССР.
По словам местных жителей, задолго до того, как в Лос-Анджелесе появилась «маленькая Армения», на Манхэттене (одном из районов Нью-Йорка) проживала большая армянская община, численность которой в 30-е годы ХХ века достигала 100 тысяч человек.
Чего нельзя сказать о Бруклине. Возможно, поэтому присутствие армянской общины здесь не чувствуется. Но в самом Нью-Йорке насчитывается семь армянских церквей. Я хожу туда по случаю наших религиозных праздников, если они не совпадают по времени с моей работой. А работать приходится много. Мои знакомые из Еревана часто спрашивают о том, каков в Америке уровень жизни, какова зарплата. Повторю, что оплата за труд здесь в разы выше, чем в Армении, но и расходы составляют значительную часть прибыли. А вот что касается уровня жизни, то поначалу действительно было очень интересно наблюдать со стороны то, во что ты еще не посвящен. Не скрою, что как женщину меня на бытовом уровне интересовал шопинг, и поначалу казалась непривычной такая мелочь, как возможность вернуть товар практически без комиссии по истечении иногда довольно длительного срока. Да мало ли еще что было странным. Ну в общем, как в каждой новой стране, иностранцу многое кажется диковинным. Однако потом к этому постепенно привыкаешь. Единственное, к чему невозможно привыкнуть, так это к тоске по родине, по любимому городу, который очень часто снится мне по ночам. Когда-то я уезжала из Армении в уверенности, что навсегда. Конечно, планировала возвращаться, но только на отдых, в качестве туриста. Теперь же я точно знаю, что вернусь в родной дом навсегда. Для себя я уже все решила, потому что карот, ностальгию, грусть по родине сильнее всего ощущаешь вдали от нее.
Фото: Depositphotos
Отношение у американцев совершенно другое, уважительное
Марета Арутюнян. Долгие годы работала в фундаментальной научной библиотеке в Национальной академии наук Армении. Заведовала спецхраном. Переводчик с русского, английского, армянского. По ее собственным словам, «приехала на время, но застряла надолго». Живет в городе Нью-Джерси, штат Коннектикут:
– Как и когда пришла идея уехать на заработки в Америку? Сейчас затрудняюсь сказать. Наверное, начало надо искать в тех плохих для Армении годах, когда мы просто выживали из-за холода и голода. Помню, как при переходе на национальную валюту наша семья потеряла практически все вклады на сберкнижках. И мой бедный отец никак не мог понять, почему заработанные честным трудом деньги пропали. Фирма, где я работала, закрылась. Пыталась ездить «челноком» в Сирию, Китай. Прогорела. Ну в общем, как всегда, интеллигенция попадает под раздачу первая. К тому времени заработка сына на нашу большую семью уже не хватало. Домашние драгоценности постепенно уплыли. Сын хотел снова уехать в Америку на заработки. Но я рассудила иначе: молодая семья, негоже им разлучаться. А потому было решено, что в Америку поеду я. Зная язык, мне легче устроиться в американские семьи бебиситтером.
Правда, когда об этом узнавали знакомые, многие не одобряли такой поступок: «Как человек с высшим образованием может пойти на подобную работу?».
Ну во-первых, я знаю, что жены многих известных режиссеров, артистов, писателей тоже не чурались быть воспитателями у богатых американцев. Во-вторых, когда нужны деньги, пойдешь на любую работу. И наконец, самое главное – не бывает престижных или непрестижных профессий. Было бы желание трудиться. Что касается меня, то мне просто очень повезло. Мне всегда попадались добропорядочные американцы, для которых я становилась членом семьи на период воспитания их чада.
Кстати, я старалась найти именно американскую семью, а не приехавшую из СНГ, поскольку отношение к няне у американцев совершенно другое, уважительное. Особенно запомнилась первая работа в Нью-Джерси. Меня встретил глава семейства и повез к ним домой. По дороге из окна машины я увидела, что на обочине лежат поваленные деревья. Видимо шли санитарные расчистки. В этот момент у меня непроизвольно полились слезы. Вспомнилась незаконная вырубка деревьев в наши самые страшные годы. После расспросов мои работодатели долго не могли поверить, что в наше время можно было жить несколько лет без света, при свечах и отапливать дом обычной «буржуйкой». Вот так началась моя трудовая деятельность в Америке. Надо сказать, что пятилетняя подопечная была очень смышленым ребенком. Мы учили с ней не только английские буквы или считалки, но также русские слова и алфавит, что очень нравилось родителям девочки.
В прошлой жизни я мечтала, что, когда сын женится, выйду на пенсию и буду заниматься только внуками. Поэтому изначально предполагалось, что после первого контракта вернусь домой. Но до сих пор не получается это сделать. Не скрою, что очень устала, однако буду держаться столько, сколько смогу, ради моих внуков. А их у меня трое. Мне хочется, чтобы они выросли разносторонне развитыми личностями, чтобы знали, чего они хотят достичь в жизни. Старший, участник апрельской войны, в настоящее время учится в Американском университете Армении, где достаточно дорогое обучение. Параллельно работает в какой-то известной айтишной компании. Средний проходит обучение в Таиланде, стоимость которого составляет 25 тысяч долларов. Но благодаря высоким баллам в учебе он получил 90-процентную скидку. Младший занимается в политехническом институте на платной основе. То есть сегодня я никак не могу позволить себе вернуться домой на свою маленькую пенсию.
Мало кто верит, что за столько лет я не сделала себе американского гражданства со всеми вытекающими выгодными последствиями. Скажу, что этот вопрос никогда не был для меня в приоритете. Я гражданка Армении и поэтому с особой тревогой наблюдаю за тем, что сегодня происходит на моей родине.
Мне трудно судить пока об этом. Ведь на моем веку нас столько раз обманывали. Но и жить по-старому уже стало невозможно… Хотя не стоит ругать, например, правительство или муниципалитет, за то, что дороги после снега плохо очищаются. В аналогичной ситуации американцы просто берут лопаты и идут сами на расчистку того же снега. В отличие от моих соотечественников, которые будут принципиально ждать прихода коммунальных служб. В первую очередь надо начинать с себя. Но не думайте, что в Америке все так безоблачно. Здесь действуют законы жесткого капитализма. Здесь надо работать. Есть и свои «специфические» проблемы. Для меня, например, странно видеть родителей под «номером 1» и «номером 2». Самое страшное, что дети, выросшие в такой семье, воспринимают это явление как само собой разумеющееся, что для нашего менталитета совершенно непонятно. Поэтому хотела бы пожелать моим соотечественникам, прежде чем покидать родное гнездо, хорошенько подумать о том, куда они едут и с какими вызовами могут столкнуться.
Фото: Depositphotos
Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой
Алекс (Олег) Амирян. Спортсмен, режиссер, сценарист, писатель, экс-глава Федерации тайского бокса Армении. По его собственному признанию, всегда мечтал о кино и литературной стезе. К реализации своей творческой мечты шел со спортивным упорством. В настоящее время живет в городе Шарлотт, штат Северная Каролина:
– Отъезду из Армении сопутствовал целый ряд обстоятельств. В 90-х я был президентом Федерации тайского бокса Армении. Но все тренировки, поездки, участие в соревнованиях держались только на моей личной инициативе, когда с трудом удавалось найти спонсоров для поездки на спортивные состязания. В последний раз, участвуя в чемпионате евроклубов, который проходил в Венгрии, мы показали достаточно высокий результат: три золота и одно серебро. Но, как оказалось, это мало кого интересовало на родине. Соответственно никакого профессионального роста тоже не предвиделось. Примерно в это же время меня пригласили на работу по контракту на Украину. Помню, как в нашем телефонном разговоре отец мне тогда с грустью сказал: «Вот и еще один армянин уехал из Армении». Возможно, его слова повлияли на мое решение вернуться… в безысходность. Это были годы сильнейшего энергетического кризиса, развала страны, ломки старых авторитетов и догм. Имея за плечами два высших образования, я понимал, что не смогу реализовать здесь свои надежды. Уезжать не хотелось, но и оставаться не имело смысла.
В первый день в Америке я встретил своих давних друзей и попросил отвезти меня на Манхэттен. Получилось как в популярной песне: «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой». С той только разницей, что величие большого города не давило на меня.
Наоборот, там, на Таймc-cквер, я ощутил бесконечную свободу, что ценю больше всего на свете. Мне было комфортно. Я понял, что Америка – свободолюбивая, яркая, невероятно добрая и открытая страна – приняла меня. Чувство было обоюдным.
Конечно, первое время приходилось много работать, порой в нескольких местах сразу. А в голове в это время складывались наметки сценариев и романов. Так появились «Скованные цепью», «Пламенное дыхание небес», «Кукловод», по которому я снял фильм о выходцах из бывшего СССР, заброшенных судьбой за океан. Это история о мигрантах, о реалиях их повседневной жизни, о тяжелых условиях, в которых оказываются нелегалы, или, как еще их называют, люди, живущие вне закона. Премьера состоялась в Детройте, а потом в Ереване, где весь сбор от проката я передал в один из детских фондов. А несколькими годами раньше, в 2007 году, снял свой первый документальный фильм «Ветер надежды», в котором рассказал о мальчике с диагнозом ДЦП. Превозмогая боль, Бабак борется со своим недугом, твердо веря в то, что справится с болезнью. Лента была представлена на международных кинофестивалях: The New York Internaсional Independes Film Festival и «Золотой абрикос» в Армении, а также на международном кинофоруме «Время жить» в Санкт-Петербурге.
Где бы я ни находился, будь то Америка или Россия, я всегда помню об Армении. Я люблю читать Хачатура Абовяна и цитировать Петроса Дурьяна на родном языке, однако сценарии и книги пишу на русском: ведь за плечами русская школа и Ленинградское высшее политическое училище. Да и потом, как можно не любить язык Пушкина или Лермонтова, Бродского или Евтушенко? Что касается моих произведений, то в чикагском издательстве вышла моя первая книга под названием «Теплый песок, или Путь к храму», которая уже заявлена на международные литературные конкурсы. В моем личном арсенале ждут своего часа восемь рукописей. Сейчас работаю над книгой «Цветок Гарлема». Творчество всегда меня захватывало, но это не значит, что я забываю о себе, о семье, о моем годовалом сыне Артурике, для которого самое большое счастье – смотреть популярный мультик «Маша и медведь». Да-да, тот самый мультяшный сериал, который любят смотреть дети и в России, и в Армении, и у нас в Америке. Во всяком случае, пока Маша проказничает на экране, моя жена может спокойно заниматься домашними делами. Кстати, с Лианой я познакомился через наших родителей, завязалась переписка в соцсетях. А когда приехал знакомиться, то с первого взгляда понял: свой человек! А иначе и не могло быть. Лиана выросла в армянской семье, хотя и на Украине, куда они уехали тоже в те плохие для Армении годы. Но в их семье также чтимы армянские традиции, язык, вера.
Несмотря на то что сейчас мы живем в Америке и уже получили гражданство этой страны, тем не менее национальная идентичность нами полностью сохраняется. Это и образ мышления, и вера, и даже национальная кухня…
Да, мой сын родился (и скорее всего вырастет) в США, но при этом он останется настоящим армянином. Про таких детишек здесь обычно говорят – «американ арминиан».
Я не возражаю. Главное, Артурик будет знать свой родной язык, на котором с ним уже занимается мать. И еще он крещен в нашей Армянской Апостольской Церкви. Она расположена не так далеко от нашего дома, и мы часто собираемся там, обсуждая новости с родины. И конечно, внимательно следим за революционными изменениями, которые происходят там. Очень хочу, чтобы в Армении наконец заработал Закон, чтобы человек почувствовал свою защищенность.
Читайте также на ForumDaily:
Стало известно, сколько грин-карт выиграли жители постсоветского пространства
Армянская диаспора в Глендейле добилась переименования улицы в честь Нагорного Карабаха
История россиянина, переехавшего в Калифорнию, но вернувшегося домой
Мы его теряем: зачем детям иммигрантов русский язык
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
