Натан Щаранский: "В советской тюрьме было проще, чем в кнессете..." - ForumDaily
The article has been automatically translated into English by Google Translate from Russian and has not been edited.
Переклад цього матеріалу українською мовою з російської було автоматично здійснено сервісом Google Translate, без подальшого редагування тексту.
Bu məqalə Google Translate servisi vasitəsi ilə avtomatik olaraq rus dilindən azərbaycan dilinə tərcümə olunmuşdur. Bundan sonra mətn redaktə edilməmişdir.

Натан Щаранский: «В советской тюрьме было проще, чем в кнессете…»

Натан Щаранский. Фото предоставлено Натаном Щаранским

Ему угрожали приговором к расстрелу, потом приговор «милостиво» заменили на 13 лет лагерей. Он отсидел 9. Из них 405 дней в карцере и много лет — в одиночке. Три куска хлеба в день, холод и одиночество — вот что такое карцер. Голодовки, однажды целых 110 дней, принудительное кормление и наконец высылка из СССР. Натан Щаранский — зек в СССР, ставший министром в Израиле. 20 января ему исполнилось 70 лет.

«В отличие от борьбы с КГБ и советской тюрьмы жизнь в кнессете состоит из компромиссов — чтобы сделать нечто, во что ты веришь, ты вынужден сделать и что-то, во что ты не веришь», — однажды сказал Натан Щаранский.

У него вообще немало очень точных наблюдений, которые растасканы на цитаты. Вот еще одно: «Самой прочной связью с еврейством в нашем советском детстве был антисемитизм».

Натана Щаранского арестовали по обвинению в измене родине и антисоветской агитации в марте 1977 года. Приговор — расстрел. Под давлением Запада «вышку» заменили на 13 лет лагерей. В феврале 1986 года он был освобожден и выдворен из СССР. Обмен произошел на знаменитом «шпионском» Глиникском мосту между Западным Берлином и ГДР. Все эти годы жена Щаранского Авиталь боролась за его освобождение.

Натан Щаранский награжден Золотой медалью конгресса США (первым награжденным был Джордж Вашингтон, а за 250 лет с момента учреждения этой награды ее получили всего около 150 человек). В 2006 году он был награжден президентской Медалью свободы — высшей наградой США. За всю историю обе награды вместе получили всего пять человек, не являющихся гражданами США. Сегодня Щаранский — единственный в мире неамериканец, обладающий этими наградами.

В Израиле Щаранский основал партию Исраэль ба-алия, главой которой стал, 4 раза избирался в кнессет, несколько раз был министром правительства. Сейчас он глава Сохнута.

— Итак, с юбилеем…

— Спасибо. Честно говоря, я никак не собираюсь его отмечать.

— Начнем с малоприятного. Вы провели в карцере в общей сложности 405 дней. Это тяжело даже для физически крепкого человека. Вы же не атлет, да и роста небольшого. Как вам удалось выжить?

— Вы знаете, на самом деле в маленьком росте есть огромное преимущество для заключенного. Вот, например, три куска хлеба — дневная норма в карцере. Для двухметрового великана это убийственно мало. А с моим ростом 159 сантиметров можно было прожить. А пайку ведь не дают с учетом размеров, для всех одна и та же норма. И одежда. Высокому человеку выдают куртку и штаны, и у него торчат голые руки и ноги. А я мог дополнительно завернуться длинными для меня рукавами, как в кокон, и надышать туда, чтобы согреться. Так что в тюрьме есть свои преимущества у человека малого роста. (Смеется.)

Натан Щаранский с Шимоном Пересом. Фото предоставлено Натаном Щаранским

— У вас пятеро внуков. Они уже достаточно взрослые, чтобы осознанно гордиться своим дедом?

— Шестеро! У меня уже шестеро внуков. Я очень люблю их. Не знаю, как насчет гордиться именно мной, но их воспитывают так, чтобы они знали историю своего народа. А каждый год в дату моего освобождения из тюрьмы мы устраиваем второй пасхальный седер. Пока они были совсем маленькие, их интересовало, были ли в карцере пауки, крысы… А теперь они задают именно идеологические вопросы, ведь они выросли внутри этой истории. Мне очень грустно видеть, что в некоторых других семьях дети ничего не знают о той жизни, которой жили их родители в СССР.

— Вы когда-нибудь гуляли с ними по улице Нью-Йорка, носящей ваше имя?

— Как-то раз мы были с женой и с нашими маленькими дочерьми в Нью-Йорке. Пришли туда, это находится недалеко от здания ООН и консульства Израиля. Я начал рассказывать о том, что их мама (Авиталь) не раз выступала неподалеку от этого места. Тут мимо пробежала кошка, одна дочь закричала другой: смотри, смотри — кошка… И я понял, что «воспитательный момент» потерян. (Смеется.) Но если серьезно, то могу сказать, что их, а теперь уже и внуков как раз интересует сама история диссидентства в СССР, а не всякие улицы, названные в честь…

— В детстве вы мечтали быть чемпионом мира по шахматам. Но несмотря на то что мечта не сбылась, вы все-таки обыграли чемпиона мира Гарри Каспарова. Как вам это удалось, он ведь не поддавался?

— Гарик всегда был очень гордым в профессиональном смысле. Он никогда не поддавался специально и очень огорчился, что проиграл. Но я его утешил тем, что 9 лет в тюрьме мне приходилось играть в шахматы «вслепую» — ни доски, ни фигур не было. А еще я ему рассказал, что когда проходил чемпионат мира, в лагере все заключенные болели за него, а все охранники — за Карпова. Свою книгу «В защиту демократии», которую я ему подарил, я надписал: «Диссиденту Каспарову от шахматиста Щаранского». (Смеется.)

— Вы помните день смерти Сталина?

— Да, мне было тогда 5 лет. Папа отвел меня в сторону, убедился, что рядом никого нет (мы тогда жили в коммунальной квартире), и сказал, что произошло чудо. Чудо, которое спасло евреев от готовившегося уничтожения. Он был журналистом и знал многое, чего не знали другие. Но он попросил нас, меня и моего старшего брата, которому тогда было 7 лет, вести себя, как все. И я помню, что тогда в садике я плакал вместе со всеми и пел вместе со всеми песни про любимого Сталина. И я не знал, кто плачет искренне, а кто плачет, как я. С этого началась моя двойная жизнь советского человека. И уже только когда стал взрослым, я понял, что папа имел в виду: ведь Сталин умер на Пурим. А как мы знаем из нашей истории, на Пурим не раз происходили чудеса спасения еврейского народа.

Натан Щаранский с Ицхаком Шамиром. Фото предоставлено Натаном Щаранским

— С этого урока и началось то, что впоследствии вы называли двоемыслием?

— Да, взрослея, я все больше понимал, что вся страна живет двойной жизнью. И что в основе этой двойной жизни — страх.

— Во время Шестидневной войны вам было почти 20 лет. В той войне сражались юноши вашего возраста. Как это на вас повлияло и как реагировали на улицах на неожиданную победу евреев?

— Антисемитские анекдоты, конечно, продолжались. Но вот что интересно — если раньше темой были деньги и что евреи — трусы, то после победы евреев в Шестидневной войне темой анекдотов стала еврейская наглость и евреи-хулиганы.

Как становятся диссидентами

— И именно это стало толчком к тому, чтобы вполне благополучный молодой человек стал воевать с системой?

— Не совсем так. Сначала я пытался стать успешным человеком в профессиональном смысле, поступил в очень престижный московский институт, нашими преподавателями были такие ученые, как Ландау, Капица… Хотел заниматься только физикой. Победа евреев в Шестидневной войне вызвала шок в стране, ведь это воспринималось как пощечина в том числе и Советскому Союзу. Арабы же были вооружены советским оружием, советские офицеры тренировали арабских военных. Тогда началась просто чудовищная кампания по осуждению «израильской военщины». Вся правительственная верхушка СССР была в ярости.

— Когда же произошло прозрение?

— Я вдруг понял, что все вокруг меня — и друзья, и враги — связывают меня с Израилем и даже с израильской армией. Я хотел понять эту связь, стал читать самиздатские книги о нашей истории и нашем народе. Не менее важным фактором стало открытое письмо Андрея Сахарова советскому правительству в начале 1968 года. На меня очень повлияло это письмо. Я увидел, что даже вершина в профессиональном смысле — вовсе не гарантия свободы. Тогда я еще боялся в открытую стать диссидентом, но понял, что никакая наука не сможет стать нишей, куда можно скрыться, чтобы не видеть правду. Потом случились события в Чехословакии, после которых вообще стало стыдно быть советским гражданином… Так я постепенно и дозревал до того, чтобы стать сионистским активистом, а потом и неофициальным пресс-секретарем двух движений — сионистского и за права человека.

— Вы не стали великим шахматистом, как мечтали в детстве, и не получили Нобелевскую премию по физике… А в чем вы себя проявили наилучшим образом?

— Да, я мечтал стать чемпионом мира по шахматам, потом был неплохим физиком. Но больше всего я преуспел в тюрьме. (Смеется.)

— Вы стали неким связным между диссидентским движением в Советском Союзе и Западом. Как вам удавалось встречаться с иностранцами?

— В условиях тотальной слежки за любым инакомыслящим это действительно было очень сложно.

— И именно тогда вы основали Хельсинкскую группу?

— Да, в 1976 году была создана Хельсинкская группа, и я стал одним из инициаторов ее создания.

Как проехаться на такси за счет КГБ

— КГБ за вами следил больше трех лет. За такое время наверняка было много курьезов?

— Тот факт, что за каждым твоим шагом следят, сначало очень угнетало. А потом я стал находить в этом смешные стороны. Например, когда я неожиданно садился в такси, чтобы оторваться от слежки, им не оставалось ничего другого, как вскочить в эту же машину. Таксист вопросительно на них смотрит, они достают удостоверения. Тогда я им говорю: платим пополам! Им делать нечего — соглашаются. С тех пор я стал часто этим пользоваться и ездил в такси за счет КГБ. Кроме того, я знал, что если на меня нападут хулиганы, они меня защитят, чтобы не допустить «порчи имущества». (Смеется.)

— Вас арестовали, и прозвучало слово «расстрел». Вы не пожалели, что ввязались во все это диссидентство, в борьбу с КГБ? Ведь это страшно…

— Нет, пожалеть я не пожалел, ведь я знал, на что шел. Но, конечно, осознавать, что могут расстрелять, было страшно. Я даже старался приучить себя к этому слову, много раз повторял его вслух, ходя взад-вперед по камере…

— В тюрьме, читая разрешенную там газету «Правда», вы узнали о том, что Рейган назвал СССР «империей зла». Все остальные до него старались задобрить советский режим. Забрезжила надежда?

— Да, я очень уважаю Рейгана, который первым понял, что нельзя заигрывать с Советским Союзом.

Натан Щаранский с Рональдом Рейганом. Фото предоставлено Натаном Щаранским

— Когда вы узнали о возможном освобождении?

— Почти за два месяца до этого меня перевели на усиленное больничное питание. (Смеется.) В тюрьме ведь существовало несколько градаций выдаваемого пайка. Я понял, что готовится что-то необычное.

— Вас привезли на Глиникский мост на границе Западного Берлина и ГДР. История освобождения похожа на детектив?

— Посол США в Германии Ричард Берт взял меня под руку, и мы перешли мост. Кого еще там обменивали, я не видел.

— Правозащитник там, в бывшем Советском Союзе, и правозащитник тут, в Израиле, — это разные, по-вашему, понятия?

— Совершенно разные! Произошла подмена понятий. К тому же здесь это совершенно безопасно и даже доходно. Там за это расстреливали, а тут это бизнес…

Кто может считаться евреем?

— А что для вас понятие «еврей»? Поясню — это только лишь галахический еврей, то есть рожденный еврейкой, или это также внук или правнук еврея, служивший в армии, защищавший Израиль и, главное, считающий себя евреем?

— Это непростой вопрос. Но, в общем-то, я могу сказать, что евреем может считаться и тот, кто искренне причисляет себя к еврейскому народу, чтит еврейскую историю и воспитывает своих детей в еврейских традициях.

— Есть такой старый анекдот. На проповеди в церкви кто-то выкрикнул: «А у попа дочь проститутка!». Батюшка беспомощно заморгал глазами и растерянно проговорил: «Да у меня и дочери-то нет». Но слух-то уже пошел… У вас были в жизни ситуации, когда вы сталкивались с явной клеветой или несправедливым обвинением? Кроме, конечно, обвинения в измене родине, за что вас чуть не расстреляли.

— Да, конечно. Это известное судебное разбирательство, где ответчиком был Юлий Нудельман. Он обвинял меня в том, что я был агентом какой-то из разведок. Правда, не мог выбрать, какой именно: то ли КГБ, то ли ЦРУ, то ли Мосада. Суд обязал его выплатить миллион шекелей компенсации за клевету. Конечно, никакой миллион он не выплатил. Но это был единственный случай в израильской судебной практике, когда была присуждена такая компенсация за клевету.

— В Америке живет почти столько же евреев, что и в Израиле. Как вы считаете — сколько среди американских евреев друзей Израиля, а сколько врагов?

— Большинство, подавляющее большинство относятся к Израилю с любовью, переживают гибель каждого израильского солдата! Другое дело — в политическом смысле. Это непростой вопрос, проблемы есть… Но нужно понимать, что это проблемы выживания евреев в условиях ассимиляции.

— Вы создали партию Исраэль ба-алия. Не жалеете?

— Нет! Это был очень интересный и очень успешный социальный эксперимент.

Почему Путин не делает обрезания

— Вы несколько раз встречались с Путиным. Можете рассказать что-то интересное о нем?

— Он говорил, что всячески поощряет еврейскую жизнь в России, участвует в культурных и религиозных мероприятиях, поддерживает общественные организации. И добавил, что не делает разве что обрезания. Да и то только потому, что боится промахнуться. (Смеется.)

— Что было самым трудным в период пребывания в кнессете?

— Бывшему диссиденту вообще очень трудно в политике. Самое тяжелое в политике — это необходимость компромисса. Два раза мне пришлось уходить из кнессета из-за несогласия с проводимой политикой. В том числе в 2005 году, когда Шарон принял решение о выходе из Газы. Это те самые «красные линии», которые нельзя переступать, чтобы сохранить самоуважение. Я был в четырех правительствах и дважды подавал в отставку. Для сравнения: я был в четырех тюрьмах, но в отставку не подал ни разу. (Смеется.)

Натан Щаранский с Ариэлем Шароном. Фото предоставлено Натаном Щаранским

— То есть в тюрьме было проще, чем в кнессете?

— В тюрьме можно сказать «нет» КГБ, и ты чувствуешь себя свободным. Но находясь в коалиции, необходимо придерживаться коалиционной дисциплины. Поэтому-то в Сохнуте я и могу сделать намного больше из того, что действительно считаю важным. В первую очередь это поддержание тесной связи Израиля и еврейства диаспоры.

— Дональд Трамп объявил, что признает Иерусалим столицей Израиля. Вы довольны его заявлением?

— Потрясающе! Это историческое заявление! Нет, конечно, мы и так знаем, что Иерусалим — наша столица. Но его заявление показало пример и открыло дорогу всему миру к признанию Иерусалима столицей Израиля.

— Большое спасибо за беседу. И до ста двадцати!

Читайте также на ForumDaily:

Госдеп выбрал место для посольства США в Иерусалиме, переезд запланирован на 2019 год

Либерман огласил стратегическую доктрину в отношении сектора Газа

Вице-президент США посетил Израиль: главные заявления

В Иерусалиме именем Трампа назовут железнодорожную станцию возле Стены плача

Разное Израиль Израиль Натан Щаранский
Подписывайтесь на ForumDaily в Google News

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе. 



 
1090 запросов за 1,309 секунд.