Наш человек в мексиканской тюрьме: “Сюда может прийти кто угодно — от детей до любовницы”

Гражданин Латвии Дмитрий Сухаров вот уже восьмой год находится в мексиканской тюрьме в Канкуне. Он получил десять лет за попытку провезти одиннадцать с лишним килограммов кокаина из Колумбии в Европу. Наркотики были обнаружены в июне 2011 года, когда Дмитрий пытался улететь в Лондон. Специально обученные собаки обнаружили их в упаковках шоколадных конфет.

Фото: Depositphotos

Дмитрий уверял, что “конфеты” в Лондон его просил доставить некий литовец, с которым он познакомился в Колумбии. А он о содержимом посылки не знал. Но мексиканский прокурор ему не поверил — и Дмитрий получил срок. Хотя ему несказанно повезло: десять лет и сто дней — это минимальное наказание за такого рода преступление. Максимальное — двадцать пять лет и триста дней.

Сегодня Дмитрий ждет освобождения по УДО, очень надеется выйти на свободу в декабре 2018 года. Планирует остаться в Мексике, ведь на родине его никто не ждет, а в Канкуне, пока он сидел в тюрьме, у него родился сын.

Все, что написано ниже, Дмитрий надиктовал мне на телефон, который брал у сокамерника. Иметь телефон в тюрьме запрещено, но как он сам говорит — за деньги тут можно получить все, что угодно.

Я родился в Риге 7 июля 1985 года. Была у нас нормальная вроде как семья, я, брат и мама и папа. Мне было 9 лет, когда мама убила папу — неумышленное преступление. Мы тогда в деревне жили, дали ей 2 года условно. Переехали в Ригу. Стали там жить. А мама через какое-то время пропала. Ушла и не вернулась. Я к бабушке уехал, а брата в больницу забрали, а оттуда в детдом. Я вырос, стал учиться, работать, жил в деревне. Мне было лет пятнадцать-шестнадцать, когда познакомился со своей будущей первой женой. Она была старше меня, а я еще малолетка, но как-то ее это не смутило… Завязались у нас отношения. Потом она забеременела, я был очень молод, ребенка этого не хотел. Я вообще наверное неосознанно видел в ней больше мать, а она хотела ребенка. И родилась дочка. А мы все равно развелись.

Я уехал в Ригу, работал, открыл свою компанию, мы доставляли грузы по всем странам Балтии. Ну а потом вот случилось то, что случилось. Я оказался в Латинской Америке, и меня там арестовали. Помню, как меня задержали в аэропорту, я там сидел, ждал, когда разберутся и отпустят. А потом меня куда-то повели. Мы выходим из здания, а там машин штук восемь-девять, солдаты, полиция, собаки… Я еще про себя подумал — блин, ну чистое кино, и все ради меня, как будто я такой важный преступник!

Пока консул не появился, я все думал, что шутка такая. Из аэропорта привезли в прокуратуру. Ничего с собой не дали взять, просто закрыли в камере. А там окно и две бетонные шконки — и на этом все. Я тогда еще курил и на английском у охраны спросил сигарет. И мне показались все такими милыми, добродушными. Там и кормили три раза в день, и даже бутылочку лимонада дали. А на второй день протянули мне кучу бумаг и говорят “подписывай!”. А там ничего не понятно. Они мне что-то на английском, а я не понимаю. В общем, нашли тогда переводчка, имя даже помню — Елена Доэхмель, она вроде немка из Украины. И когда она мне сказала, какой мне срок светит — минимум десять лет и сто дней, максимально 25 лет и 300 дней, у меня аж слезы полились. Я сразу вспомнил и бывшую жену, и дочь. Я же их всегда навещал, не то чтобы прямо бросил и ушел. Завели дело, начали искать литовца, который дал мне сумку. Ну, а потом вот тюрьма в Канкуне.

Дмитрий с ребенком. Фото из личного архива

Привезли меня сюда ночью. Я утром огляделся и думаю — куда же я попал? Все темные такие, эмоциональные, орут, музыка орет. Я подумал — это же ад… Два года привыкнуть к климату не мог. Два года болел всем подряд. Вся зараза ко мне липла. Не мог привыкнуть к жаре, не мог привыкнуть, что они ледяной водой только моются. Не мог к еде привыкнуть. Особенно угнетало, да и сейчас угнетает, что нет овощей, фруктов и сахара. Из этого всего любой мексиканец тут же сделает спиртное, а потому нельзя. И творога очень хочется нашего. Вот чтобы с солью и зеленым луком, или с сахаром — неважно, я любой люблю.

Как проходят наши дни тут? Да одинаково. Вторник, четверг и воскресенье у нас дни для посетителей. Может прийти кто угодно — от детей до любовницы, лишь бы был зарегистрирован на твое имя. Вообще, чтобы вы понимали, у нас тут не закрытая тюрьма, а поселок на две тысячи человек. В любой день около 7:40 утра проверка — приходит дежурный и называет твое имя и фамилию. В восемь камеры открываются. Вообще одна стенка камеры — это сплошная решетка, еще на одной окно, и две обычные стенки. Душ и туалет в камере. Нас тут всегда видно через решетку, но на ночь ее закрывают. Когда открывают, мы можем ходить где угодно. Кто-то в церковь идет, кто-то в библиотеку, кто-то на продажу гамаки вяжет, кто-то сумочки. Продавать все можно в те дни, когда приходят посетители. О, вы должны видеть тюрьму в такие дни — это же просто ярмарка! Продают все вплоть до конфет — ведь многие приводят детей, а для тех, кто тут сидит, это способ заработать.

Есть тут у нас те, кого в русской тюрьме, наверное, назвали бы “шнырь”, мы таких зовем “талачос”, они ходят за едой. Еда тут бедная, если нет помощи родных, то выжить на ней очень тяжело. На завтрак могут дать два яйца, сосиску и, например, четыре блинчика. На обед, который с двенадцати до часу дня, дают супы часто. Картошку с курицей. Вообще мяса особо нет, но жирные такие обрезки в еде встречаются. На ужин обычно булочка, каша или спагетти.

Если нет посетителей, то можно поиграть в футбол, волейбол, баскетбол, до пяти часов дня мы можем делать что хотим. Кто-то работает в стирке, я тоже там раньше работал. Постирать стоит десять песо за килограмм. Но главное — заранее проверить, чтобы не было дождя и все можно было высушить. Сегодня вот у нас был футбольный турнир — камера против камеры. Мы проиграли. Было ноль-ноль, но проиграли по пенальти. Даже приз какой-то был за это. Закрывают камеры в восемь обычно. После третьей уборки. Да, мы убираем камеры три раза в день.

В моей камере сейчас семь человек и при этом пять шконок. Они все бетонные и приделаны к стенам. Я сплю на полу, потому что за шконку надо платить, а зачем я буду платить, если мне скоро выходить? Лампочки тоже у каждого свои и за свои деньги. Свет включают где-то в девять-десять вечера.

Я выучил тут испанский, потому что иначе никак. Сначала купил словарик испано-русский тут, а он мне не пригодился, потому что они говорят на немного другом языке. На наречии кастеяно. Поначалу просто ничего не знал вообще — вилку с ложкой и те путал. Ад, просто ад — это воспоминания о первых двух годах. А потом познакомился с мексиканочкой одной. Она сама подошла. И у нас завязались отношения. У меня ведь никого не было. Перед тем, как полететь в Колумбию, я расстался с девушкой со своей. Она взяла у меня телефон, правда, колумбийский и написала, мол, давай начнем все с чистого листа. Вот и начал… Но тут полтора года у меня были отношения. Потом я заболел и меня перевели в другую тюрьму, через какое-то время я попросился обратно в Канкун. И вот как-то подходит ко мне один парень, который со мной сидел, я его знал еще с 2011 года, и говорит, мол, моя сестра хочет с тобой познакомиться. Я говорю — нет, я пас, не хочу. А он прям настаивает, телефон ее дал. 28 ноября 2015 года она пришла ко мне на свидание. И какие-то у нас вспыхнули чувства. Я еще тогда подумал, если забеременеет, все, точно останусь в Мексике, будет у меня тут семья и дом. Хотя боялся этого жутко. В декабре 2016 года у нас родился сынишка. Мы до сих пор мы с ней в отношениях, хотя ругаемся, но стараемся из-за сына держаться. Ругаемся потому, что между нами забор в прямом смысле. Вот до ее дома пятнадцать минут всего, но ведь забор…

Фото из личного архива Дмитрия

Самое опасное в тюрьме — это когда картель начинает воевать против картеля. И тут просто как на войне — кинжалы, огонь, камни летят, палки летят, все летит. Я в такое попадал уже раз десять-пятнадцать. Заканчивается все вызовом полиции, армии и слезоточивым газом. В первый раз я такое попал, когда меня только сюда доставили. Заперли в камере, где одиннадцать человек, спали мы на полу. Туда сразу же и адвокаты приходили. Когда меня привезли после двух дней в прокуратуре, меня поместили в камеру, где было 11 человек. Туда прям приходят адвокаты. Они приходят, а мы на полу, и никого это не смущает. Я там примерно 11 дней провел. И вот на пятый или шестой день слышу шум — стреляют! Смотрю люди за окном спускаются по лестницам. Бегут все из адвокатских контор. Кипеш такой, что ужас. Я тогда знал, как на испанском спросить “что случилось?”. И мне вдруг говорят — за любовь. Я думаю — ничего себе за любовь. Потому оказалось, что один могущественный картель занимался вымогательством, вплоть до охоты на семей — охотились на семьи арестантов, требовали с них денег, и люди не выдержали и устроили там настоящую битву. Приехали потом федералы, всех разогнали, смотрю, набрали черный пакет с телефонами — около 60-ти нашли в тюрьме. Меня еще выгнали — что смотришь, иди отсюда! Вот такие переделки страшны и опасны — врать не буду.

Врач в тюрьме есть, даже несколько. Но медицина не доходит до нас, по сути. Таблетки просроченные. Если что-то хорошее пришло, то все продается, нам просто так ничего не дадут. Я тут пару раз серьезно болел, и в первый раз меня еще показали врачу, а второй просто отправили в другую тюрьму.

За деньги в тюрьме можно практически жить с женой. Есть сессии, и они могут длиться до двух дней. Пятьдесят песо стоят каждые двенадцать часов, это примерно два с половиной доллара. Одежда тут не проблема, если приходит семья — принесут все. Опять же наркоманы часто продают свою недорого.

У нас тут сидят люди со всей Латинской Америки, есть из Штатов человек, из России есть Алексей Макаров, который убил мексиканца. За те семь с лишним лет, что я тут, встречал еще троих русских. В камерах сидят все подряд, никакого разделения на более тяжкие и менее тяжкие преступления нет. Зависит все от того, как ты себя ведешь и хотят ли тебя в этой камере или нет. Есть люди, которые по сорок лет сидят, есть по двадцать — и все вместе. Продюсер у нас тут сидит знаменитый, который убил свою жену в отеле. В моей камере два колумбийца за наркотики, а еще мексиканцы за воровство, за изнасилование, убийство. С изнасилованием у них тут все интересно. Я, конечно, не верю до конца, но они меня уверяют, что если девушке что-то не понравилось, вот буквально за коленку потрогал, то она пишет на тебя заявление, что ты ее изнасиловал — и все! Не знаю, правда это или нет, но насильников у нас тут сидит действительно очень много.
Каждый день я хожу тут на стадион, чтобы кости размять, просто хожу там, как все. Пробовал работать устроиться в столярку — не взяли. Там работают те, кто раньше работал. Их семьи ищут заказы на воле, а они там их делают. Давал уроки русского языка в нашей библиотеке одно время. Хожу в церковь. Вообще привык к этому аду. Поначала не мог к шуму привыкнуть, они же тут все слушают музыку и все хоть и мексиканскую, но разную, и она изо всех щелей… Телевизоры у нас тут, кстати, есть, DVD- плееры. А вот телефоны нельзя. И стекло с керамикой нельзя, ну, понятное дело, наркотики и спиртное.

Возвращаться мне некуда. Бывшая жена обо мне забыла, дочка забыла, все на родине меня забыли. Никому я там не нужен. Поэтому я хочу остаться в Мексике с сыном. И сейчас пытаюсь остаться. Мне надо ребенка зарегистрировать на свое имя, чтобы документы местные получить. Но денег нет. Ко мне тут приходил адвокат из иммиграционной службы, он попросил у меня 12 000 песо за все документы. Таких денег у меня, конечно, нет. После освобождения надеюсь, что местные русские поддержат меня работой в Канкуне. Я знаю четыре языка — латышский, английский, испанский и русский, и тем же гидом могу быть. Мексика же очень интересная с ее пирамидами и прочим. Сейчас мне очень тяжело семью из тюрьмы поддерживать. И вроде знакомых за пределами тюрьмы много, но друзей особо нет и потому и помощи особо ждать неоткуда. Но я не такой уж плохой человек, надеюсь, люди убедятся в этом, когда я освобожусь. Звоню иногда в посольство сам. Они ко мне сюда ни разу не приезжали — зачем? Сейчас, правда, говорят, что помогают мне с документами из Латвии, потому что досрочное освобождение на носу. Очень на это надеюсь.

Читайте также на ForumDaily:

Операция ‘Преданный патриот’: как США намерены остановить караван мигрантов

На границу США с Мексикой отправили 5200 военных, чтобы не впустить в страну караван мигрантов

Трамп требует смертной казни для открывшего стрельбу в синагоге

6 профессий, которые можно быстро получить в США

11 вещей, на которых категорически нельзя экономить в США

Если не в Америку, то: гид по 13 странам для потенциального эмигранта

16 вещей в США, которые кажутся приезжим дикими и непривычными

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.