Как одесский ребенок из неблагополучной семьи обрел надежду и попал в Америку

Фото tikva-odessa.org

«Мам, мамочка, иди послушай, как я умею! Вот, сядь на табуреточку. В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная…».

«Лиз, ты все еще фальшивишь. И что это такое? Ты снова слепила пирожки для своих кукол из оранжевого пластилина? Где ты видела пирожки такого цвета? Ну и недоразвитая же ты!».

Дети из неблагополучных семей. Слыхали о таких? Знаете кого-то «такого» лично, быть может? Я Лиза. Я вроде бы уже давно не ребенок, но хочу поделиться с вами воспоминаниями о моем детстве и рассказать о сумасшедшей череде событий, которые привели меня в Америку.

Я происхожу из «стандартной» одесской неблагополучной семьи. Мои родители развелись за несколько месяцев до моего появления на свет. Я видела своего отца лишь однажды, когда мне было четыре. У меня до сих пор стоит перед глазами этот неловкий взгляд и его небритое лицо.

Он не очень-то был заинтересован в отцовстве, чего нельзя было сказать об алкоголе. Моя мать страдала от психического расстройства, и поэтому проводила довольно много времени в больнице. Меня растили дедушка и бабушка. Теплые воспоминания о времени, проведенном с ними, хранятся в самых сокровенных уголках моего сердца.

Мои дедушка с бабушкой. Фото из личного архива

После бабушкиной смерти дедушка изо всех сил старался заменить мне родителей, и у него это здорово выходило. Я никогда не скучала по своему отцу. Я никогда не спрашивала, почему мама болеет.

Не то чтобы я не понимала, что происходит вокруг меня. Я просто не жаловалась, не топала ножкой, что «жизнь несправедлива и я хочу в Диснейленд не-мед-лен-но». Мне было просто очень хорошо с дедушкой. Я знала, что дедуля, как я его ласково называла, всегда рядом со мной, и что он любит меня и защищает от маминых внезапных вспышек гнева и непонятных перемен настроения.

Когда страшное слово «рак» прокралось в дедушкину историю болезни, нужно было срочно действовать. Он начал курс лечения в Одессе, но очень скоро выяснилось, что наши врачи переборщили с дозой облучения и дедушке надо было срочно уезжать за границу, а точнее, в Израиль.

Его план был таков: вылечиться, встать на ноги и привезти нас с мамой в Хайфу, где жила моя тетя. Это решение далось ему нелегко, так как означало, что меня надо будет оставить на какое-то время с мамой. Но выбора ни у кого в этой ситуации не было, а времени — уж времени-то было точно в обрез.

Мне было 10 лет, и я оканчивала 5-й класс, когда дедушка уехал.

Той весной мама не прошла свой обязательный курс лечения в стационаре. Наши обстоятельства были довольно плачевными. Моя мама, как никогда, была убеждена в моей инвалидности, таскала меня по всем мысленным и немысленным врачам и постоянно напоминала мне о моих недостатках.

Мамина болезнь превратила меня в дефективного ребенка в ее и в моих собственных глазах. Я изо всех сил старалась ей угодить, лгала ей и другим ради нее, просила прощения за глупейшие поступки и старалась оставаться незамеченной. Я начала заикаться.

Бывало, мы не выходили неделями из дома из-за маминой паранойи. Еды в доме не было. Деньги, оставленные нам дедушкой, уходили на самые странные вещи — например, на собственноручный ремонт нашей парадной.

Связь с дедушкой и тетей оборвалась, так как мама не хотела с ними общаться. Я не знала, чего ждать от будущего. Перед глазами 11-летней девочки стоял мрак.

Меня как-то раз спросили, держу ли я зло на маму за всю боль. Нет, я ни в коем случае не виню ее. Но ничто не злит меня больше, чем недейственность бесплатного лечения в СНГ и сама стигма, ассоциируемая с психическими расстройствами. Я считаю, мы должны воспринимать этот недуг как общественную ответственность, а не как позорное клеймо. Душевное здоровье настолько же важно, как и физическое, и у каждого есть долг перед своими близкими — беречь и то, и другое. Только сама став мамой для своих детей, я смогла осознать, насколько необходимы для ребенка эмоционально здоровые родители.

Если бы Всевышний не вложил идею о «Тикве» в голову моей мамы, я думаю, что моя история обрела бы иной, довольно печальный оборот. «Тиква» на иврите означает «надежда».

Моя мама была всегда духовным и ищущим Бога человеком, и также она гордилась нашими еврейскими корнями. Получив как-то раз газету, выпущенную «Тиквой», она заинтересовалась еврейской школой-интернатом, и записала меня туда.

Моя мама, которая не разрешала мне и шагу ступить без ее надзора, вдруг доверила меня со всеми моими «проблемами» полным незнакомцам.

«Тиква» стала моим домом, укрытием, предоставленным Сверху. Оказавшись там в сентябре 2001-го, я наконец-то почувствовала себя в безопасности, хотя все еще мало кому доверяла, и тени недавнего прошлого преследовали меня по пятам. Мне улыбались, а я вспоминала дедушкину улыбку и убегала плакать в туалет.

На этом групповом фото — состав интерната на тот момент, как я только приехала, буквально первый месяц моего пребывания, и мое выражение лица не многое скрывает. Фото из личного архива

Девочки подшучивали надо мной, как обычно ведут себя дети, не догадываясь, что мои нервы были расшатаны, и я принимала все их дурачества за чистую монету.

По прошествии первых недель я познакомилась поближе с воспитателями и девочками, и все были так дружелюбно настроены, что мне это уже не казалось подвохом. Я узнала, что в общежитии было немало детей с грустными историями, но нам было неловко рассказывать про свои прежние жизни. Мы старались оставить свое прошлое за стенами интерната и строить свое будущее с поднятыми головами.

Наш хор. Фото из личного архива

Моя горечь постепенно уступала место позитивным эмоциям и новым увлечениям. Воспитатели всегда были добры к нам, выслушивали наши проблемы, помогали с повседневными заботами. Все наши физические нужды были обеспечены — нас одевали, обували и кормили пять раз в день.

Особенно я благодарна директору интерната, Леониду Петровичу Краснову, который узнал про затруднительность моей семейной ситуации и изо всех сил старался создать домашнюю обстановку для меня. Он каждый день спрашивал меня, как проходит учеба и как мои дела. Очень часто он откладывал особенные школьные принадлежности для девочек из особо неблагополучных семей. Иногда он просто брал меня на небольшие прогулки за стенами интерната. Я чувствовала себя особенной!

И спросите любую другую девочку из интерната. Она, и она, и вооон та девочка — они все были особыми для воспитателей и учителей. Всем уделялось время и внимание.

С Леонидом Петровичем Красновым, директором интерната. Фото из личного архива

Леонид Петрович напоминал мне моего дедушку. Благодаря ему у меня как-то вышло нормализировать свое душевное состояние. Я начала заниматься в разнообразных кружках, и даже удивила всех своими художественными способностями. Дома, мама всегда критиковала мои рисунки — то, мол, пропорции были неправильными, то цвета выбраны неподходящие. «Тиква» поощряла свободу фантазии, и каждый вечер после ужина я одной из первых поджидала Наталью Борисовну, руководительницу худ. кружка, под дверью в кабинет. Когда выяснилось, что я неплохо владею кисточкой, девочки начали меня просить помогать им со своими рисунками или даже рисовать для них.

Я вообще не понимала, как это возможно, что кому-то по душе мои каляки, но была очень рада им помочь и подарить девочкам хорошее настроение. С этого худ. кружка моя самооценка начала постепенно подниматься. Я стала больше времени общаться с другими, у меня появились нескучные ответственности, и, главное, я поняла, что я принадлежу этому миру.

Я поняла, что я составная, хоть и крохотная, частичка вселенной. Я наконец-то увидела свет в конце туннеля и обрела веру в человечество. «Тиква» подарила мне надежду, и я продолжаю носить это чувство внутри по сей день.

С подъёмом моей уверенности в себе, я начала покорять новые этапы: мои оценки заметно улучшились, у меня появились круг очень близких друзей, я начала петь в хоре и даже узнала, что умею танцевать! Я раскопала давно похороненное в себе чувство юмора и начала принимать участие в школьном КВН и постановках. Несмотря на все эти достижения, я старалась напоминать себе, кому я обязана за все эти чудесные возможности.

Когда пришло время оканчивать школу, организация предоставила нескольким девочкам, включая меня, возможность продолжить учебу за границей, в США. Это был шанс один на миллион, мечта многих подростков и «грааль» их родителей.

На тот момент мои документы не были в порядке для выезда за границу, так как требовалось разрешение моей мамы, о чем даже не стоило бы и заикаться в её присутствии. Замечательная женщина, Галина Митрофановна, работающая в «Тикве» с такими «папками», как моя, ходила со мной по американским посольствам и всем известным бюрократическим инстанциям, с огромным терпением и теплой улыбкой выбила «добро» на мой отъезд. По сей день я ей неимоверно благодарна.

Время, проведенное в школе в Денвере, в Колорадо, было одной из самых важных стадий в моем развитии как религиозной личности. Я продолжала преодолевать сомнения в себе, но уже для высшей цели. Я хотела стать хорошим человеком, не просто как принято по цивилизованным рамкам — не убей и не укради — я хотела узнать, что за роль предписана нам Всевышним и как жить по Торе в наше время.

Воспоминания и отношения, построенные с учителями и одноклассницами в Денвере, будут всегда со мной. После окончания 12-го класса я переехала в Кливленд, в Охайо, где продолжила углубленно изучать еврейский Закон и Писания и естественные науки.

Получив степень бакалавра, я встретила будущего мужа, и мы теперь живем в Нью-Йорке с нашими двумя малышами. На сегодняшний день я работаю в некоммерческой организации, которая предоставляет социальные сервисы для нуждающихся.

Моя семья. Фото из личного архива.

Это не конец моей счастливой истории, конечно же. У меня еще бооольшие планы на покорение мира. Эй, десятилетняя я, смотри-ка. Не поверишь!

Если бы не «Тиква», я не знаю, что бы я могла вам рассказать сегодня. Я не думаю, что вообще что-то кому-то могла рассказать. Если бы не «Тиква», где бы была сегодня маленькая Машенька, дочка насильника и алкоголички? Где был бы Андрюша, сын несовершеннолетней наркоманки? Что случилось бы с оставленными, недолюбленными и несчастными еврейскими детьми Украины без помощи «Тиквы»? А сколько еще деток предстоит найти, даже трудно представить.

Связаться с «Тиквой» можно, написав на [email protected] или позвонив по телефону 917-517-7879 Яне Бегельман

P.S. Рак победил моего дедушку 20 сентября 2001 года. Не зная еще, что его больше нет, моя мама привела меня в «Тикву» на следующий день.

Читайте также на ForumDaily:

В Нью-Йорке состоится благотворительный прием детского дома Tikva

Ученый-еврей, чьи родители бежали из нацистской Германии, стал лауреатом Нобелевской премии

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.