Из детдома в Бостонский университет: история сироты-инвалида из России, усыновленного американцами
Саша Шульчев родился в Тамбовской области в 1991 году. Родители оставили его в доме ребенка: ноги мальчика не двигались, а на руках было по четыре пальца. Сейчас ему 28 лет — Александр Диджеймус покорил Килиманджаро, виртуозно играет на фортепиано и учится на юриста в Бостонском университете. Его история — от первого лица.
Я вырос в детском доме для детей с физическими недостатками в Пензенской области, в городе Нижний Ломов, — рассказывает Саша Голосу Америки. Все детство я передвигался на маленькой коляске, которая выглядела как квадратный скутер с четырьмя колесами. Я отталкивался от пола и таким образом двигался.
Когда ты вырастаешь в детском доме, ты не осознаешь полностью, что у тебя нетсемьи, как у «нормальных» детей. Для тебя весь детский дом — семья, все дети — твои братья и сестры, а воспитатели и учителя — как бы родители. Тогда было огромное желание получить внимание и любовь родителей, близкие отношения… Большинство детей, которые выпускались из моего детского дома, оказывались в домах престарелых. Даже если у тебя были какие-то интересы, ты понимал, что это не реализуется в карьеру. И я понимал, что тоже окажусь в доме престарелых.
Я обожаю Бостон. Мне нравится архитектура, нравятся люди. Когда я приехал в Америку, меня очень удивил тот факт, что в каждом здании есть доступ для инвалидов. Мой опыт в России показывает, что доступ для людей с физическими недостатками там очень лимитирован. Конечно, сейчас это улучшается, но все равно везде ступеньки. Мне кажется, если для людей с физическими недостатками даже нет доступа в здания, это многое говорит об отношении общества к этим людям.
Одна из первых вещей, которые я заметил, когда приехал в Америку — то, что на меня люди не смотрели. Они не останавливались и не «зырили», как говорили мы в детдоме. Я сразу понял, что восприятие людей и физических недостатков здесь абсолютно другое.
Мои друзья здесь не считают меня другим. Не считают, что я чем-то отличаюсь от них. Да, они знают, что у меня протезы, что, если есть лифт в здании, то я поднимаюсь на лифте. Но это не имеет большого значения.
Лет в 10 я начал писать стихи. В 2005 году Наташа Шагинян-Нидэм приехала в наш детский дом со съемочной группой, они снимали документальный фильм, а мы организовали маленький концерт, где я читал свои стихи. Наташа была главой агентства по усыновлению и главой благотворительной организации, которая помогала сиротам. Мы подружились, она взяла у меня интервью. Она спросила, будь у меня волшебная палочка, что бы я сделал. Я ответил, что сделал бы себе ноги, чтобы ходить, но четыре пальца бы оставил — это так оригинально… Она спросила, хотел бы я поехать в США на операцию и научиться ходить. Для меня это было шоком. Так все и началось. Я считаю, что деятельность благотворительных организаций очень важна — без такой организации меня бы здесь не было.
Наташа нашла госпиталь в Далласе, штат Техас, в котором можно сделать операцию, провести реабилитацию. Она нашла знакомых, Майкла и Элен Диджеймус. У них был трехмесячный ребенок, но они взяли меня пожить. В январе 2007 года прошла операция, мне ампутировали нижнюю часть ног от колен, чтобы я смог носить протезы. Через три месяца меня начали учить ходить на протезах.
Ты надеваешь на ногу специальную силиконовую форму, которая держит протез. Сначала я боялся упасть: я стал очень высоким, раза в три выше. Все вокруг меня стало абсолютно другим.
Мы ездили в Россию оформлять усыновление, и в последний день до отъезда я просил родителей, чтобы они свозили меня в магазин книг, и я набрал огромную сумку русских книг.
Когда мне сделали операцию, Элен ухаживала за своим малышом и еще не знала, насколько моя операция потребует ее постоянной помощи. У нас наладились очень близкие отношения, как у матери и сына. План был таким: я получу протезы, начну ходить и улечу обратно в детский дом. Мне кажется, когда я начал ходить, мои родители поняли: отпустить меня назад в детский дом, где я не знал, что со мной произойдет в будущем, они не смогут.
Как-то вечером они спросили меня, хочу ли я стать братом их маленького сына. Конечно, я согласился. Всего за год я научился ходить и у меня появились родители, я выучил английский. Мою маму зовут Элен, моего отца зовут Майкл. У меня никогда раньше не было брата и я его очень люблю. Без моих родителей меня бы здесь не было, я очень им благодарен.
Юридическое образование в Америке считается одним из самых сложных. Чтобы получить образование в Бостонском университете, я взял кредит, который буду выплачивать, когда стану юристом. Также от самого университета я получил грант, как награду за свои академические успехи.
По теме: Путин не справился: житель Тюмени попросил Трампа помочь российским инвалидам. ВИДЕО
Этим летом я работал на судью в государственном агентстве, которое регулирует дискриминацию. Было очень сложно, но это хороший опыт. Живу я в маленькой студии, которая находится рядом с университетом — 10 минут ходьбы.
Я прекрасно знал и понимал еще с детства, как люди в России относятся к усыновлению сирот, особенно американскими гражданами. У нас в детском доме было пару детей, которых усыновили американцы, еще до меня. Но мне на полном серьезе говорили люди — ты уедешь в Америку, а там тебя на органы заберут. Когда ты ребенок, в это веришь.
Меня не очень удивил закон Димы Яковлева, когда запретили усыновление. Но мне хотелось, чтобы люди прислушались к мнению сирот больше, чем к мнению политиков. Я написал петицию за три дня до того, как президент России должен был подписать этот закон. Я рассказал о своей судьбе, как мы жили в детском доме, как питались, и как я живу сейчас.
Я хотел сказать, что если ты сирота, не важен цвет паспорта людей, которые хотят тебя усыновить. Важно, что если у тебя есть возможность жить в семье, как можно это запретить? Но политика оказалась важнее, чем жизни тысяч детей.
Мне всегда нравилось пианино. В детском доме я часто садился за него и пытался играть. Пока не встречался с мелодиями, которые действительно требуют пяти пальцев. Хотя, конечно, если попытаешься сыграть Рахманинова, тебе и 20 пальцев не хватит. Не важно, как получается, мне нравится сам процесс.
По теме: В Арканзасе школьник более двух лет копил деньги, чтобы сделать подарок другу-инвалиду. ВИДЕО
Теперь я постоянный участник организации, которой управляла Наташа. С ней я общаюсь очень часто, я стал членом ее семьи. Мы собираем средства для детских домов в России, организуем спецпроекты — например, поход на Килиманджаро. В первый раз я участвовал в нем в 2012 году, это был первый год в колледже. Было очень нелегко, наверное, самая сложная вещь в моей жизни.
Последний раз я был на Килиманджаро 4 года назад. До сих пор люди удивляются, когда это слышат. Мне хочется, чтобы они поняли, что физические недостатки — это не так ужасно, как они думают. И отношение к людям с физическими недостатками нужно изменить. Об этом нужно постоянно напоминать — помнить, что хотя бы что-то в твоих руках.
Мир классный, и жить замечательно. Но не нужно забывать, что это совсем не так для многих и многих людей.
Читайте также на ForumDaily:
Путин не справился: житель Тюмени попросил Трампа помочь российским инвалидам. ВИДЕО
10 мифов об американцах, с которыми вы распрощаетесь переехав в США
Учитель усыновил больного ребенка, чтобы спасти ему жизнь
Восемь плюсов жизни в США по сравнению с Россией
Российская пенсионерка попросила Трампа найти усыновленного в США внука
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.