Брак с американцем: ожидания и реальность

Брак с американцем – это заветная мечта многих девушек, грезящих о счастливой жизни за границей. В данном случае речь идет не о фиктивном браке: очень многие жительницы постсоветского пространства искренне верят, что можно одновременно обрести и новую жизнь, и настоящую любовь. При этом в газетах и на форумах часто публикуются совсем другие истории: о неопределимой разнице менталитетов, несчастной судьбе бесправных русских женщин за границей и пугающей статистике разводов.

Фото: Depositphotos

Мы пообщались с двумя женщинами, каждая из которых была или остается замужем за иностранцем. Как и следовало ожидать, их опыт – глубоко индивидуален, и его нельзя определить рамками ни красивых сказок про Золушку, ни распространенных в сети «страшилок».

А все начиналось так хорошо…

Алиса Черкесова из Екатеринбурга познакомилась со своим будущим мужем Дэвидом по интернету, на сайте знакомств. Она уверяет: это было похоже на сказку, и подобный уровень заботы и взаимопонимания ей не встречался ни разу в жизни.

Фото из личного архива Алисы Черкесовой

«У нас сразу появились общие темы, и после ежедневного двухмесячного общения по скайпу он позвал меня встретиться в Шарм-эль-Шейхе. Причем, когда я сказала, что сейчас у меня нет денег на дальнее путешествие, он ответил: «Я не тот, кто рассчитывает познакомиться с тобой за твой счет, но я тот, кто предлагает тебе разделить со мной отпуск и узнать меня получше». Он пригласил меня на снятую им на две недели виллу, в отдельную спальню, заранее обговорив, что умеет себя контролировать, и в любом случае будет джентльменом. Он оплатил электронный авиабилет со своей банковской карточки, и очень хвалил меня за то, что я нашла прямой и недорогой рейс… К моменту нашей встречи в аэропорту я так была согрета его душевностью, что уже очень хотела его нежности и близости. Он стоял такой светлый, с букетом бордовых роз; он хлынул в мое сердце, как живительный дождь», – вспоминает Алиса.

Первая встреча пары прошла удивительно хорошо. Шарм-эль-Шейх казался Алисе «рукотворной восточной сказкой посреди каменистой пустыни», а шикарный комплекс из сотен вилл на берегу Красного моря был идеально спроектирован. Американский жених организовал для своей русской подруги экскурсию в Иерусалим, на которой поразил ее тем, насколько точно он помнил все ее интересы, увлечения и пожелания, о которых она когда-то писала ему в письмах. Отдельным подарком Дэвида стала организация дня рождения Алисы.

Фото из личного архива Алисы Черкесовой

«Он договорился с хозяином прибрежного ресторана, и столик для нас двоих был накрыт прямо у кромки воды, чтобы волна ласкала босые ступни. В Египте запрещено купаться после заката, поэтому мы были на берегу совсем одни: только плеск волн и огни вдалеке… Изредка подходила девушка в итальянском сарафане и меняла блюда… Здесь он впервые заговорил об общем будущем, о том, что могло бы нас связать», – рассказывает Алиса.

Дэвид постоянно восхищался глубиной и душевностью Алисы, уверяя, что подобная женщина встречается только раз в жизни. Вскоре после поездки, в июле 2012 года пара зарегистрировала брак на Кипре. Со дня свадьбы до дня воссоединения в США прошел целый год долгого оформления документов.

«Мы каждый день разговаривали по скайпу и обсуждали нашу будущую жизнь. В том числе мы договаривались, что будем принимать решения совместно и искать компромисс в каждой ситуации», – вспоминает Алиса.

Наконец, она приехала в США, и вскоре после этого характер американского супруга стал проявляться совсем с другой стороны.

«Несмотря на нежность первых дней, у Дэйва стало проскакивать желание повелевать, сначала в мелочах: не надевай это, а носи то… Вообще он начал тяготиться моими вопросами довольно скоро, уже в начале третьего месяца нашей совместной жизни, и часто вместо нужной информации выговаривал мне, что не ожидал, что придется мне все объяснять, как ребенку. Оказалось, что так же он относился и к своей 8-летней дочери: просто игнорировал ее вопросы и просьбы».

В последующие месяцы странности в поведении Дэвида усилились.

«Поначалу я очень мерзла в квартире, даже выходила греться на улицу, в августовскую жару. И когда спросила, как поменять режим комнатного кондиционера, он стал сердито убеждать, что этого ни в коем случае нельзя делать, поскольку переключение режимов сильно увеличит плату за электричество. Я описала ситуацию своей подруге из Коламбэса: она и ее муж очень удивились такому аргументу, назвав это нонсенсом. Тогда я стала делать это тайно, когда муж уходил на работу. А однажды забыла переключить кондиционер обратно перед его возвращением, и получила скандал», – поделилась Алиса.

Как и подобает «русской жене», Алиса выполняла всю домашнюю работу: уборку, стирку, мытье посуды, однако, по ее словам, вместо похвалы все чаще сталкивалась с недовольством и скандалами. Главной фикс-идеей Дэвида стало то, чтобы Алиса непременно нашла работу, причем зарабатывала бы больше него. Но оказалось, что найти работу в маленьком американском городке для 50-летней женщины после всего лишь пары месяцев в США было не так-то просто. В конце концов, Алиса нашла выход, начав давать уроки английского по скайпу. Деньги приходили на счет Дэвида и, по словам Алисы, были достаточны хотя бы для покупки продуктов. Однако американец рассудил иначе.

«Я даже представить себе не могла, что наступит день, когда он скажет, что у него больше нет денег мне на еду. Это произошло в январе, то есть через полгода после моего прибытия. Мне пришлось срочно учиться выводить свои заработанные на собственный счет в банке. Как же он бушевал, узнав, что я решила сама распоряжаться своими деньгами! Тогда он впервые в ярости швырял в меня все, что под руку попадалось. Это привело к разговорам, как теперь у нас будет с финансами, и после нескольких сцен он заявил мне, что я должна ему платить по 400 долларов в неделю, чтобы иметь право жить в его доме», – признается Алиса.

Фото из личного архива Алисы Черкесовой

На первых порах Алиса надеялась: после первых ссор наступит примирение, и все рано или поздно наладиться. Но мужу, казалось, нравилось унижать и оскорблять ее. О «единственной и утонченной» женщине, «изменившей его жизнь», больше не было и речи. «Ограниченная курица», «умственно отсталая» – вот лишь некоторые эпитеты, которыми Дэвид награждал русскую жену. Он начал предъявлять ей счета за те деньги, которые потратил на их отношения до ее приезда в США. Когда же Алиса напомнила Дэвиду, что он обещал дать ей время привыкнуть к новой жизни, он ответил: «А ты что такая наивная? Тебя разве в России не научили, что, когда мужчина хочет жениться, он обещает что угодно; а когда женщина вышла замуж, она обязана слушаться мужа?».

После пяти месяцев совместной жизни выходки Дэвида и вовсе стали садистскими.

«Как-то холодным декабрьским утром вышла я в одной футболке на балкон убрать опавшие листья. За пять минут замерзла изрядно, хочу обратно, а дверь не открывается, и мой муж сидит на диване и смотрит с улыбочкой, как я колочусь в запертую им дверь. Открыл он только тогда, когда я подняла крик, и он испугался, что соседи пожалуются… Однажды, направив на меня пистолет, он сказал: «А ты знаешь, что условия нашей страховки таковы, что в случае смерти одного из супругов, другой получает 100 тысяч долларов? Такая сумма сейчас решила бы мои проблемы…». После этого я думала только о том, как сбежать оттуда», – вспоминает Алиса.

После еще нескольких скандалов, сопровождавшихся со стороны Дэвида киданием вещей и угрозами, женщина поняла, что не в силах больше терпеть психологическую тиранию, и вернулась в Россию. Сейчас она видит свою задачу в том, чтобы предупредить других женщин: не стоит слишком верить в красивую сказку, и люди часто оказываются совсем не такими, какими кажутся вначале.

При этом иммиграционный адвокат Екатерина Муратова отмечает: у женщин, подобных Алисе, существует возможность совершенно легально остаться в США, и для этого вовсе необязательно пытаться сохранить мучительный брак.

Иммиграционный адвокат Екатерина Муратова. Фото из личного архива Екатерины Муратовой

«В наши дни люди часто знакомятся по интернету, либо во время непродолжительных визитов за границу. В результате, когда начинаются отношения и пары хотят быть вместе, возникает вопрос иммиграционного статуса. В своей стране они могли бы встречаться годами, но, не имея права на постоянное проживание в стране своего возлюбленного/ной, они вынуждены принимать решение насчет брака намного быстрее. И бывает, что, когда отношения не складываются, одна из сторон может начать использовать временный иммиграционный статус другой стороны для давления или даже шантажа, ставя другую сторону в зависимость от себя и еще больше третируя ее этим», – ссылается Екатерина на примеры из практики.

При этом адвокат подчеркивает: понятие жестокое обращение (abuse) в США необязательно включает в себя лишь физическое насилие.

«Это может быть психологическое и эмоциональное давление, происходящее регулярно. Однако надо различать abuse и обычные семейные ссоры. Во всех семьях случаются разногласия, однако далеко не все ссоры можно считать эмоциональным или психологическим насилием. Abuse отличает регулярность и степень жестокости. Кроме этого, в случае насилия часто используются элементы шантажа или контроля. Это может быть материальный контроль, контролирование свободы передвижения, общения с друзьями и родственниками, постоянные обвинения и так далее. Цель всех этих действий заключается либо в обеспечении полного контроля над своей второй половиной, либо в том, чтобы, грубо говоря, превратить его или ее жизнь в ад», – рассказывает Екатерина.

На практике большинство людей, подобно Алисе, пытаются терпеть третирующих их супругов в надежде дождаться через 2 года брака постоянной грин-карты взамен временной. Однако Екатерина Муратова уверяет: для получения иммиграционных документов вовсе необязательно страдать годами.

«В США был принят закон «Violence Against Women Act» – закон по борьбе с насилием по отношению к женщинам. Он распространяется и на мужчин, и на детей и родителей гражданина США или обладателя грин-карты. Это иммиграционная программа, которая дает возможность жертвам домашнего насилия подать документы на иммиграцию независимо от своего обидчика, которого даже не будут уведомлять об этом», – поясняет иммиграционный адвокат.

Для того, чтобы попасть под действие программы, необходимо, во-первых, состоять в браке. При этом продолжительность супружества значения не имеет. Во-вторых, супруги должны проживать вместе какое-то время. В-третьих, важно доказать сам факт психологического насилия.

«Это доказывается, в первую очередь, письменными показаниями потерпевших. Нужно детально описать, как развивались отношения, что именно происходило. Кроме этого, могут быть собраны письменные показания людей, знавших об этих отношениях. Это могут быть друзья, которым жаловалась пострадавшая, или соседи, которые могли слышать ссоры. Доказательствами могут выступать случаи обращения в полицию или в организации, помогающие жертвам домашнего насилия. Однако важно понять, что это не является обязательным пунктом. Люди часто боятся или стесняются обратиться в полицию, пытаясь «не выносить сор из избы» или просто опасаясь мести обидчика, поэтому отсутствие такого обращения не препятствует рассмотрению дела. Также важно доказать, что люди вступали в брак с намерением создать семью, проще говоря, что брак изначально не был фиктивным. При этом достаточно доказательств, предоставленных одной стороной, и к второй стороне в таких случаях не обращаются», – поясняет адвокат.

Екатерина Муратова отмечает: пострадавшие имеют право расторгнуть брак еще до подачи петиции на иммиграцию в рамках программы – с тем лишь условием, что петицию можно будет подать не позднее двух лет после развода. Помимо расторжения брака, пострадавшие также могут добиться судебного решения, запрещающего обидчикам приближаться к ним.

«В итоге в иммиграционную службу подается довольно обширный пакет документов. Иммиграционный офицер может принять решение либо на основании документов, либо пригласить заявителя на интервью. Проходит такое интервью, как правило, в дружеской обстановке», – говорит Екатерина.

Адвокат уверена: в случаях, когда насилие действительно имело место, выносится положительное решение.

«Если человек действительно пережил тиранию, это видно еще на той стадии, когда он пишет показания. На самом деле, при всей уникальности каждого случая существуют общие закономерности действий насильников, и иммиграционные офицеры, долго работающие с такими делами, знают эти закономерности», – уверяет Екатерина Муратова.

«Служебный» роман

Наталия Арно (Будаева) работала в большой международной организации, занимавшейся продвижением демократии в России, и однажды, еще в 2005 году, познакомилась на международной конференции с интересующимся ее страной политтехнологом Майклом Арно. Долгое время они поддерживали исключительно деловые отношения: встречались лично во время визитов Майкла в Россию, решали рабочие вопросы. Один из таких деловых ужинов затянулся, коллеги разговорились, узнали друг друга лучше, после чего стали общаться чаще, в том числе по скайпу. Наталия поясняет: именно так, постепенно, в процессе общения и совместной работы, у них стали проявляться чувства.

«Нам было просто интересно обсуждать всевозможные вопросы: политику, литературу, историю», – вспоминает она.

Фото из личного архива Наталии Арно

Наталия уже за несколько лет до этого фактически рассталась с бывшим мужем. Вскоре семейная жизнь не заладилась и у Майкла. Последовал развод. Тем временем в Москве давление на Наталию и ее организацию усиливалось с каждым годом. Из-за постоянных угроз со стороны спецслужб и появления законодательства об «иностранных агентах», Наталия вместе со своими помощниками вынуждена была покинуть Россию. Ее новым прибежищем стала Европа.

«В 2013 году он приехал ко мне в Польшу, и мы уже заговорили о женитьбе. Когда в тот год я приехала к маме на Рождество, он тоже приехал, привез мне кольцо и сделал предложение», – рассказывает Наталия.

В феврале 2014 года Наталия переехала к Майклу в Калифорнию, а в мае пара расписалась.

«Наша свадьба была в Санта-Барбаре. Это было в каком-то смысле символично: наши отношения тоже развивались очень долго, годами, как в сериале «Санта-Барбара», и со своими экстремальными трудностями. Поэтому я сказала, что хочу выйти за него замуж именно в этом городе. Интересно, что на моей свадьбе с первым мужем было множество гостей, половину из которых я вообще не знала. На второй же, напротив, присутствовал только самый близкий круг людей. В качестве свидетеля Майкл позвал своего старого школьного друга. Мы разговорились с судьей, которая проводила церемонию, и я пригласила ее отпраздновать с нами. Вначале она отказывалась, ссылаясь на свой официальный статус, но затем все же присоединилась. К слову, мы до сих пор дружим с ней и с ее семьей», – поделилась Наталия.

Фото из личного архива Наталии Арно

Наталия Арно подчеркивает: для нее в человеке главное – интеллект и то, насколько интересным окажется для нее партнер. Именно этот фактор перекрывает разницу и в возрасте, и в культуре.

«Мне с ним очень интересно и сегодня. Мы постоянно открываем друг другу что-то новое. Майкл очень сильно поддержал меня, когда я уволилась после десяти лет работы в большой организации, и еще не знала, что делать дальше. Я была потеряна, не была уверена в себе, но Майкл убедил меня, что я смогу создать свой фонд. Он верил в меня, и до сих пор поддерживает советами, как и я стараюсь давать ему какие-то советы по бизнесу. У него великолепное чувство юмора, что просто незаменимо в моей работе, когда постоянно сталкиваешься с колоссальным стрессом, а твои партнеры в России подвергаются нешуточной опасности. Без чувства юмора невозможно было бы выдержать такую психологическую нагрузку. Майкл любит путешествовать, он побывал уже в восьмидесяти странах. Иногда мы ездим вместе. Порой мы делаем совместные проекты, как например, тренинги для российских оппозиционных активистов по проведению политических кампаний. Мы наблюдали проведение разных кампаний в странах Евросоюза, и Майкл, будучи политтехнологом, сам проводил некоторые тренинги, а я помогала ему. Словом, нам интересно и в личном, и в профессиональном плане», – рассказывает Наталия.

По ее словам, иногда разница культур может ощущаться, но оба супруга относятся к этому, скорее, как к возможности открыть для себя что-то новое и интересное.

«Конечно, бывает, что ему не нравится какая-то русская еда, но тогда он просто не будет ее есть. Это никак не мешает нашим отношениям, наоборот, наши различия обогащают их», – считает Наталия.

Фото из личного архива Наталии Арно

Она уверена: душевное и интеллектуальное сходство могут преодолеть любую разницу менталитетов, а умение любить и поддерживать свою вторую половинку не зависит от национальности.

Иммиграционный адвокат Екатерина Муратова отмечает, что порой люди, заключающие брак с целью получить иммиграционные документы, лучше готовы к подаче иммиграционной петиции, чем настоящая семья, поскольку подлинные супруги чаще всего просто живут и развивают свои отношения, не задумываясь об их документальном подтверждении. Однако при получении грин-карты для супруга-иммигранта крайне важно грамотно доказать, что брак является настоящим.

«Если от момента заключения брака до интервью проходит не так много времени, у людей может еще не быть большого количества совместных фотографий или документов. Проблемы могут возникнуть и в другом случае, когда человек старается сделать чересчур много. Например, некоторые покупают страховку жизни супруга на небольшую сумму, чтобы приобрести дополнительное доказательство родственной связи, и в то же время не делать больших ежемесячных платежей за такую страховку. Иммиграционный офицер знает этот прием и сразу понимает, что это было сделано «для дела», – приводит пример адвокат.

Также Екатерина Муратова советует: не стоит выкручиваться, если вы не знаете ответа на какие-то вопросы. К примеру, нет ничего страшного в том, чтобы не помнить точную дату рождения тещи или свекрови. Однако, если человек начинает нервничать и придумывать неправдоподобные объяснения, это вызывает подозрения.

«Интервью – это диалог, а не монолог. Нужно слушать вопросы офицера до конца, и четко отвечать на поставленный вопрос. Дело в том, что офицер должен спрашивать вас только по браку, но, если человек сам сообщает о себе какую-то дополнительную информацию, интервьюер может ухватиться за нее и задать дополнительные вопросы. Это называется «открыть окно». Так бывает, когда, к примеру, упоминают невзначай каких-то родственников, которых говоривший мало знает. Словом, больше всего проблем возникает именно тогда, когда человек начинает нервничать и делает то, чего от него не требует закон, пытаясь повысить свои шансы, по его мнению», – подытожила иммиграционные адвокат Екатерина Муратова.

Читайте также на ForumDaily:

О чем стыдливо умалчивают все эмигранты

Становятся ли иммигранты в США настоящими американцами

Чему украинские жены учат мужей-американцев

Как супруги влияют на карьеру друг друга

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.