Свидетель защиты

В преддверии суда над Джохаром Царнаевым, подозреваемым в терактах на Бостонском марафоне 15 апреля 2013 года, его студенческий друг Робел Филлипос был признан виновным в даче ложных показаний в ходе следствия по этому делу. Ему грозит длительное тюремное заключение.

Они вместе учились в Массачусетском университете Дартмут. Вызванный на допрос 21-летний студент отрицал, что через три дня после терактов он вместе с Азаматом Тажаяковым и Диасом Кадырбаевым пришёл в студенческое общежитие, в котором проживал Царнаев. В тот день, 18 апреля 2013 года, Кадырбаев, узнав приятеля на показанных по телевидению кадрах, запечатлевших двух подозреваемых в установке взрывных устройств на финише Бостонского марафона, отправил ему электронное сообщение. В немедленно полученном ответе помимо совета воздержаться от какой-либо связи с ним содержалась и срочная просьба: «Зайди ко мне в комнату и возьми всё, что хочешь». Друзья всё поняли. В тот же день из помещения, которое занимал Царнаев, они унесли вещественные доказательства, которые могли указывать на его причастность к трагическим событиям 15 апреля. Эти вещи через два дня сотрудники ФБР нашли на мусорной свалке Нью-Бедфорда.

Филлипос сначала отрицал, что пришёл с ними, хотя сам в разборе и выносе улик участия не принимал. Не сказал он и то, что делали в комнате подозреваемого террориста двое других его друзей. Позднее, 26 апреля, он всё же сознался, что заходил с ними в студенческую обитель Царнаева и видел то, чем они заняты. Коллегия присяжных тем не менее отметила девять случаев, когда он водил за нос следствие, дав два ложных показания 20 апреля и семь — во время второго допроса 26 апреля.
Адвокаты настаивали на том, что их подзащитный не мог ничего помнить, а мог только путаться в своих показаниях, поскольку находился под воздействием большой дозы выкуренной марихуаны. Это, конечно, находка защиты, хотя и не очень оригинальная. Оправдательную или смягчающую базу в подобных случаях, даже чародеям адвокатского искусства, отыскать непросто. Она между тем нашлась сама. Главным козырем защиты стал неожиданный свидетель, чьё имя могло ошеломить кого угодно.
Соперник Джорджа Буша-старшего на президентских выборах 1988 года, бывший губернатор Массачусетса, трижды избиравшийся на этот пост, Майкл Дукакис сам вызвался помочь подсудимому. «Я свидетельствую в защиту Робела Филлипоса», — с этих слов он начал своё 15-минутное выступление в Федеральном суде Бостона. Оратор не привел каких-либо важных свидетельств по существу рассматриваемого дела: он и не располагал ими. Его цель была другая — рассказать о характере, привычках и натуре юноши, за которым наблюдал много лет.

Его жена Китти и мать Филлипоса, Жанет Бекеле — эмигрантка из Эфиопии, будучи социальными работниками одного и того же учреждения, вместе помогали прибывающим в Бостон беженцам. Совместная работа сплотила их, они стали дружить семьями. Филлипос рос на глазах новых друзей. Майкл Дукакис знает его с самого детства, проводил с ним немало времени и даже брал с собой на проходивший в Бостоне Национальный съезд Демократической партии в 2004 году, где Джон Керри был номинирован на пост президента США.
По словам бывшего губернатора, а ныне профессора Северо-Восточного университета, 20 апреля его жене позвонила г-жа Бекеле, сильно встревоженная тем, что уже два дня как она не может найти своего сына. Он согласился сам связаться с Филлипосом и узнал, что молодого человека в течение пяти часов допрашивали в офисе ФБР.
Адвокат прервал свидетеля, спросив его: «Вам не показалось, что, говоря об этом, подзащитный был в замешательстве?» «Да», — подтвердил Дукакис, — он сказал, что был так смущён, что даже не знает то, что говорил в ходе своего длительного допроса».
Выйдя из здания суда, Дукакис сделал заявление, в котором выразил надежду на то, что «будущее Робела не будет сокрушено этим опытом… Я думаю, что перед ним большое будущее. Он мыслящий, интеллигентный и законопослушный парень. Я не помню, чтобы прежде он попадал в какую-либо беду…»
Майкл Дукакис — человек весьма достойный, и его идеализм, сохранённый до преклонного возраста, не может не вызывать симпатий. Либеральный демократ, лишённый какой-либо личной корысти, он всегда поступает, исходя из своего понимания того, что нужно делать и чего делать не следует. Так, его обожаемый тесть Гарри Диксон (к слову, он сын эмигрантов, сбежавших в Америку от погромов на Украине в начале прошлого века) всю свою профессиональную жизнь, а точнее сорок девять лет, служил скрипачом в Бостонском симфоническом оркестре, ещё со времён Сергея Кусевицкого. За несколько месяцев до знаменательной даты — его пятидесятилетнего пребывания в прославленном музыкальном коллективе — он был уволен. Столь редкий для музыкального мира юбилей был сорван из-за непредвиденного конфликта с руководителем оркестра Сейджи Одзавой. Для юбиляра это был не просто крайне неприятный момент, а самый настоящий и чувствительный удар. Почти любой человек на месте Дукакиса воспользовался бы своим положением, чтобы легко договориться с Одзавой и предотвратить личную драму близкого человека. Но Майкл Дукакис — не как все. Он делает только то, что считает правильным, и это для него вполне естественно. Это отличает его от многих официальных лиц, особенно в наше время, когда линии естественного и истинно человеческого поведения опасно расходятся.
Никак не меняясь с годами и оставаясь всегда самим собой, он с такой же подкупающей естественностью отправился в Федеральный суд Бостона, чтобы дать показания в пользу обвиняемого, которого лично знал с лучшей стороны.
Судебная власть в Америке независима. Вместе с тем влияние на принятие судебных решений (как легальных, так и скрытых), по крайней мере в Массачусетсе, имеет свою длительную не слишком привлекательную историю. Можно вспомнить трагический эпизод, связанный с сенатором Эдвардом Кеннеди. Его прямая причастность к гибели молодой женщины в 1969 году — неоказание ей помощи и бегство с места происшествия — неизбежно привела, как многие полагали, будущего президента к судебному разбирательству. За все ночные подвиги его пожурили в суде и приговорили к… условному наказанию сроком на два месяца — удивительная, если не сказать непостижимая, снисходительность для чрезвычайно жёсткой и суровой ветви власти. Судья, вынесший такое «беспристрастное» решение и, очевидно, им же и сломленный, на следующий день после оглашения приговора подал прошение об отставке. Это, пожалуй, наиболее яркое проявление «чёрных дыр» в судебной системе, однако далеко не единственное.

Самый последний пример подобного рода — решение Бостонского суда осенью 2014 года по поводу главы Probation Department Джона О’Брайна. Под его многолетним руководством государственное агентство, по словам судьи Вильяма Янга, превратилось в преступное предприятие. Эта крупная организация (в ней занято свыше двух тысяч человек) и Законодательное собрание Массачусетса оказывали друг другу взаимные и далеко не бескорыстные услуги: первые устраивали на выгодную работу родственников, друзей или нужных людей законодателей, а вторые щедро удовлетворяли растущие бюджетные запросы этого учреждения. Предметом торгов становились не только сотни ответственных должностей в Массачусетсе, которые занимали неквалифицированные работники; манипуляция охватила и сам выборный процесс, включая, в частности, сомнительные выборы ныне действующего спикера Роберта Де Лео. Три его предшественника были отстранены от должности, но он счастливо и, добавим, необъяснимо избежал этой вполне вероятной для него участи.
Джону О’Брайну, которого жюри присяжных единогласно признало виновным в коррупции, грозил тюремный срок от 6 до 20 лет. Судья, однако, проявил завидную мягкость, приговорив его к 18-месячному заключению. Не исключено, что он будет освобождён досрочно. Массированная поддержка в защиту О’Брайна, с которой выступили как действующие официальные лица, так и бывший мэр Бостона, не пропала даром.
Майкл Дукакис тоже имел шансы на успех своей миссии, но, как оказалось — об этом сказали сами присяжные после вынесения вердикта — никто из состава жюри его не узнал. Популярный политик прошлых лет забыт в родном штате. Едва ли это обстоятельство его хоть как-то беспокоит.
Выступая в федеральном суде, он представил портрет открытого, чистого и симпатичного парня. Как только такой «гайдаровский» мальчик оказался в компании тех, кто покрывал человека, подозреваемого в совершении самого зверского теракта за всю историю Бостона?

Борис Липецкер