Знаком с Никсоном и Брежневым, допрашивал русского шпиона: нескучная история легендарного русскоязычного американца
Судьба русскоязычных американцев Роберта (Бориса) и Ольги Парр без преувеличения вместила в себя целую эпоху. Дети иммигрантов из России, оба они родились в Китае еще до Второй Мировой войны, но впервые встретились только много лет спустя, уже в Америке.
Борис Парр. Фото: Ксения Кириллова
В новой стране, ставшей его второй родиной, Борис посвятил 39 лет своей жизни американской армии, дослужившись до полковника военно-воздушных сил США. За долгие годы Холодной войны ему доводилось поработать переводчиком во время исторических переговоров об ограничении стратегических вооружений в Австрии и Хельсинки, присутствовать при личной встрече Леонида Брежнева и Ричарда Никсона в Калифорнии и участвовать в интервьюировании советского перебежчика.
На пути в Америку
Борис Парр родился в 1932 году в китайском городе Ханькоу (ныне Ухань). Его семье повезло больше, чем многим их соотечественником: они уехали из России еще до революции 1917 года. Отец Бориса работал в морской таможне Китая, и в раннем детстве мальчик получил возможность путешествовать по миру. Участь в британской гимназии, он не испытывал проблем с английским, и в 1941 году вместе с семьей во время длительного отпуска его отца даже несколько месяцев жил в Калифорнии. На тот момент семья не задумывалась об эмиграции, и вернулась в Шанхай как раз то время, когда японцы напали на Перл-Харбор. Война внесла свои коррективы в жизнь эмигрантов, и семья смогла выехать в Сан-Франциско только 6 лет спустя, в 1947 году – уже окончательно.
Семье Ольги повезло меньше, чем семье Бориса – ее родители застали все тяготы революции в России и начавшейся вслед за ней гражданской войны.
«Моим прадедушкой был Александр Касимович Казем-Бек — российский ученый-востоковед, первый декан факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета, создавший алфавиты для многих народов России. Моя мама Елена, его внучка – урожденная Казем-Бек. После революции, когда большевики начали физически уничтожать сформировавшийся в дореволюционной России средний класс, нашей семье пришлось в прямом смысле спасаться бегством. Мама рассказывала, что ей пришлось переходить Байкал зимой пешком, по льду. Наконец, они добрались до корабля, осуществлявшего эвакуацию беженцев из России. Всего было 120 таких кораблей, и они отвозили эмигрантов в основном в азиатские страны. Никто не знал, где он окажется в конечном итоге. Мама с семьей, к примеру, изначально попала в Корею, и только затем они добрались до Харбина, а потом – до Шанхая. Двоюродный брат мамы, Владимир Казем-Бек, стал потом известным врачом в Харбине», – рассказывает Ольга Парр.
Ольга родилась уже в эмиграции – в 1937 году в китайской городе Дайрене (Dairen). По ее словам, в новой стране им пришлось пережить и бедность, и голод. Семья жила в бамбуковом доме в китайской деревне без водопровода и электричества, выращивая овощи. Ольга и ее сестра Елена играли в окружавших деревню хлопковых полях и дренажных канавах, собирая пиявок. Если мимо проезжали молодые русские богачи, скрывающиеся за городом от летней шанхайской жары, девочкам порой перепадали редкие лакомства. В 1944 году отец Ольги нашел работу охранником японского склада на Северном железнодорожном вокзале в Шанхае. Семья ютилась в одной комнате в неотапливаемом бетонном здании вместе с другими работниками склада.
«Там постоянно было голодно и холодно, но в типичном русском стиле кто-то начинал играть на балалайке, и люди подхватывали песни и делились историями», – вспоминает Ольга.
Жизнь начала налаживаться только в 1945 году, когда отец Ольги нашел работу охранника на электростанции в Пекине.
«Мы испытали невероятную радость, когда закончилась Вторая Мировая война, – вспоминает Ольга. — Счастливые американские солдаты бегали по улицам. В школе Святого Сердца мы с сестрой подружились с китайскими детьми».
Однако безмятежная жизнь длилась недолго. Когда к власти в Китае пришли коммунисты, семье вновь пришлось бежать из страны. Возможности выехать в Америку у них не оказалось, и в 1949 году беженцев отправили в Австралию. На оформление въездной визы в США у них ушло еще 5 лет.
Ольга Парр. Фото: Ксения Кириллова
Новая родина
Семья Ольги приехала в Сан-Франциско в 1954 году без каких-либо средств к существованию. Из-за отличных школьных оценок в Китае и Австралии Ольге предложили стипендию в Калифорнийском университете в Беркли. Однако девушке пришлось отказаться от возможности учиться и пойти работать в страховую компанию, чтобы помочь родителям с деньгами. В 1955 году на свадьбе друзей она познакомилась с молодым человеком, и уже через год они поженились.
«Друзья и раньше упоминали мне об Ольге, но я не придавал значения их словам. Однако, когда я встретил ее, я мгновенно почувствовал: эта девушка станет моей женой. Это действительно была любовь с первого взгляда», – вспоминает Борис.
После свадьбы Ольга работала чертежником в инженерной фирме. Три года спустя у них родился сын Майкл, а вслед за ним – Алекс. Ольга поступила в государственный университет Сан-Франциско на специальность «русский язык», но неожиданно нашла там новую любовь – искусство. Она начала брать уроки живописи и в 1970 году вступила в Общество западных художников и Общество искусств Берлингейма.
Тем временем Борис, в Америке взявшись себе имя Роберт, после окончания школы поступил в Калифорнийский университет в Беркли и одновременно – в резерв ВВС США. Однако несмотря на службу в запасе, его призвали на действительную воинскую службу на два года (в те годы в Соединенных Штатах еще существовал обязательный призыв в армию).
«После армии я уже сам решил вернуться в ВВС. Параллельно я закончил вуз, стал офицером и так и остался в армии. В свое время папа настаивал, чтобы я не забывал русский язык. Теперь я очень рад, что прислушался к нему. В армии мои языковые навыки оказались исключительно полезны. Меня часто отправляли в командировки в Берлин, и последний раз я ездил туда в 1991 году, когда Берлинская стена уже была разрушена. Я был переводчиком во время интервью советского летчика-перебежчика на «явочной квартире», за что впоследствии получил благодарственную медаль, и во время визита генсека СССР Леонида Брежнева в Калифорнию по приглашению Никсона», – делится Роберт.
Сувенир, который Борису вручили во время последней командировки в Берлин – с вмонтированными кусочками уже рухнувшей Берлинской стены. Фото: Ксения Кириллова
Пугливая охрана Брежнева
«Советские радисты и радиокорреспонденты установили на горе радиостанцию, чтобы транслировать итоги встречи. Передача осуществлялась прямо в Союз через космические спутники. Брежнев был в своем репертуаре: он зачитывал свою речь для радиовыступления с огромных плакатов, и несколько раз приходилось прерывать запись, когда он путался и ошибался. Больше всего мне запомнился его главный переводчик. С американской прессой он общался с американским акцентом, а когда переводил Брежнева в Англии, говорил на чистом английском. Я общался с ним несколько раз, и у него явно была непростая подготовка», – отмечает американский полковник.
По словам Роберта Парра, место для встречи генсека было тщательно выбрано, исходя из соображений безопасности, однако чекистам из охраны Брежнева этого показалось мало.
«Они требовали перекрыть все шоссе от аэропорта к месту встречи и огромную площадь вокруг места переговоров. Мы объяснили, что у нас так не делается, и заверили, что на расстоянии 250 ярдов впереди и сзади автомобиля с президентами будут находиться только машины охраны. Однако их это не устраивало. В конце концов, им пришлось смириться с тем, что здесь – не Москва, и пойти на наши условия. В результате погода была хорошей, и Брежнев прибыл на вертолете, не воспользовавшись автострадой. Конечно, никаких эксцессов во время встречи не произошло, и оба лидера были в безопасности», – рассказывает Парр.
Брежнев и Никсон во время визита Брежнева в Калифорнию. Эксклюзивное фото Бориса Парра
Сложные переговоры и генеральский коньяк
По его словам, подобное поведение было свойственно советскому КГБ и в других ситуациях.
«Они всегда были очень закрытыми и постоянно боялись, что кто-то внедрится к ним и украдет их секреты. Я помню, что, когда начались переговоры об ограничении ядерных вооружений, первым же закономерным шагом было сообщить другой стороне, сколькими бомбами и ракетами вы располагаете. Однако советская делегация не проронила ни слова на эту тему. Они не ответили ни на один вопрос. Мы растерялись, ведь без раскрытия ядерного потенциала невозможно было продолжать переговоры. Тогда американская разведка сама перечислила, сколькими боеголовками обладает Советский Союз. Россияне возражать не стали, но так ничего и не добавили к нашей информации. Правда, со временем, видя, что американская делегация ведет себя более открыто, советские партнеры тоже раскрыли какие-то свои секреты. Но они до конца держались более закрыто, чем американцы», – вспоминает Роберт Парр.
По теме: Между СССР и США: почему я решила написать шпионский роман о Холодной войне
Правда, полковник признает: на переговорах, непосредственно касающихся условий разоружения, обеим сторонам пришлось раскрыть свои карты и четко обозначить, какое количество и какого оружия они должны ликвидировать.
Некоторые представители советской делегации, впрочем, раскрывались с весьма неожиданной стороны.
«Во время переговоров в Австрии мы встретили в католическом костеле генерала и по совместительству министра Семенова. Оказалось, что он прекрасно разбирается в католических мессах», – отмечают супруги.
Борис и Ольга Парр. Фото: Ксения Кириллова
Бывали и другие моменты неформального общения с советской стороной.
«Во время командировок в Берлин, мы 4 июля приглашали представителей советского посольства отмечать День независимости США. Мы ставили шато на озере, жарили барбекю. Я помню, как я подошла к советским женщинам и пригласила их к нашему барбекю, но они даже не шевельнулись. Потом я сообразила, что они приняли меня за советскую перебежчицу и боялись даже заговорить со мной. Пришлось объяснять им, что я американка, родилась в Харбине, и знаю русский только потому, что мои родители были эмигрантами из России. После этого они расслабились», – рассказывает Ольга.
«Однажды на одной из таких встреч я познакомился с советским генералом. Мы разговорились про городки. Я играл в городки в Китае в общине при русской церкви. Через 5-6 месяцев после этой встречи мне уже в Америку пришла посылка от советского генерала: бутылка коньяка, бутылка водки и книжечка с правилами игры в городки. Я был очень тронут», – признается Боб.
Затем произошел инцидент: на контрольно-пропускном пункте Берлинской стены советские пограничники застрелили американского майора. После этого любые совместные празднования прекратились.
«Тем не менее, мы всегда ощущали себя русскими: не советскими, а именно русскими. Мы с детства впитали наш язык, культуру и веру, и никогда не оставляли этого», – уверяют супруги.
Сегодня Борис и Ольга являются постоянными прихожанами православного прихода, активно участвуют в благотворительности и волонтерстве и стараются помогать вновь прибывшим эмигрантам. В свои 87 лет Роберт-Борис активно занимается спортом, находится в хорошей физической форме и советует всем вновь прибывшим эмигрантам не забывать родной язык и культуру.
Читайте также на ForumDaily:
‘Экстремальная’ адаптация: как справиться с потрясениями в эмиграции
Борец за равноправие и потомок козаков: история первого украинского политического беженца в США
Наши люди 2019 года: иммигранты, добившиеся успеха в США
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
