Почему иммигранты возвращаются домой

Иммиграция подходит не всем. Одни не могут освоиться в чужой стране, другие скучают по дому и языку, а в третьих неожиданно просыпается патриотизм. Каково это, вернуться на родину, когда в Америке налажен быт и все двери открыты?

Фото: Shutterstock

Прощай, Америка

Маркетолог Алексей Кудашев жил в Москве до 15 лет, после чего вместе с мамой уехал в Америку. Маме казалось, что в 1998 году России пришел конец, поэтому она эмигрировала. При этом папа как патриот остался жить в России.

— Мы переехали в город Кенсингтон недалеко от Сан-Франциско, и я стал ходить в американскую школу, — рассказывает Алексей в интервью The Village. Там все общались небольшими группами по национальному признаку. Индусы отдельно, китайцы отдельно, а вот русскую группу я, к сожалению, не нашел. В американской школе я стал необщительным и замкнулся в себе. Я был подобно собаке, которую бросили за борт и она пытается не утонуть. Вокруг, конечно, светит солнышко и растут кокосы, но собаке не до этого — ей надо выжить.

После школы я поступил в калифорнийский университет в Беркли, чтобы получить специальность программиста. Тогда я увлекался японской культурой, поэтому дополнительно изучал японский язык в университете.

В Америке нет бесплатного образования, и, чтобы оплатить обучение, я взял студенческий заем, который нужно было отдать после выпуска. На втором курсе я разочаровался в программировании и перевелся на факультет психологии. Все-таки гораздо приятнее общаться с людьми, а не с компьютерами.

В Америке мне было стыдно рассказывать, что я из России. Я приехал в чужую хорошую страну из страны в валенках и смотрел на американцев немного снизу вверх. Поэтому, когда меня спрашивали, откуда я приехал, я отвечал: «Из Калифорнии». Но американцы-то слышали акцент и уточняли: «Нет, откуда ты на самом деле?».

В Америке во всех сферах действует сильная конкуренция. Америка — это джунгли, где никто никому не друг. Чтобы там выжить, ты должен быть танком и смело идти по головам к своей цели. К концу обучения я стал таким и неплохо освоился в американском обществе. Я знал, что получил хорошее образование, и был уверен в себе.

Я много учился и иногда подрабатывал, поэтому у меня было мало свободного времени, которое я в основном проводил на вечеринках со знакомыми или в японском клубе. Хотя на самом деле в Америке я все время был в одиночестве. Все мои знакомые, несмотря на их улыбки, всегда оставались просто знакомыми, настоящих друзей я там не нашел.

В то время я практически не вспоминал о родине. Я, конечно, общался с папой, но мама говорила, что в России все плохо и не надо возвращаться в прошлое. К тому же интернет тогда был развит слабо, и я практически не получал новостей из России. А если и получал, то негативные. Не хотелось думать о чеченских войнах, убогих подъездах и так далее. Естественно, я стал забывать русский язык и приобрел американский акцент. За пять лет, проведенных в другой стране, родные язык и культура забываются очень легко.

На третьем курсе университета я год учился в Японии по обмену. Хотя учился — это, конечно, громко сказано, в основном я бездельничал и путешествовал. Мне понравилась страна, поэтому после окончания университета я решил переехать в Японию. На ярмарке вакансий в Бостоне я нашел работу в японском банке, который обязывался помочь мне с жильем и в течение года с нуля обучить меня новой профессии. Я ничего не терял, и решение о переезде далось довольно легко.

После переезда я шесть месяцев работал ассистентом в банке, потом начал дистанционно учиться на бухгалтера по американской программе CPA. За год я стал дипломированным бухгалтером, перешел на работу в солидную консалтинговую компанию, а потом устроился в крупный американский хедж-фонд.

Я хорошо общался с местными жителями, часто ходил с ними в горные походы, но на самом деле всегда оставался для них иностранцем. В Японии сильно развита корпоративная культура, которая состоит из множества небольших ритуалов. Например, чтобы не подвести компанию и команду, ты должен перерабатывать по несколько часов каждый день. Хочешь уйти с работы вовремя — отпрашивайся у начальства. Или другой ритуал — ходить вместе с коллегами в туалет. Как в России ходят покурить, так там мужчины собираются в группы от пяти до десяти человек и встают у писсуаров в ряд.

Также там принято ходить после работы с коллегами в бар. В России, конечно, коллеги тоже выпивают вместе, но обычно это делают те, кому интересно друг с другом. А там начальник ведет весь свой отдел в бар, и это является продолжением вашей общей жизни. В баре ты обязан ухаживать за своим начальником и подливать ему алкоголь. Япония — конфуцианская страна, а значит, твой начальник — это твой папа, а вся компания — большая семья.

Я пытался ощутить это семейное корпоративное чувство, но после жизни в Америке, где из меня сделали волка-индивидуалиста, было довольно трудно перестроиться. Я не халявил на работе и активно участвовал в социальной жизни, но все равно жил как будто в большом вакууме. Тем не менее я работал на неплохой должности, получал хорошие деньги, и это меня мирило с действительностью. Я прожил в Японии пять лет и, по сути, жертвовал своей жизнью в угоду деньгам.

В то время я стал больше узнавать о России и даже съездил несколько раз в гости к папе в Москву. Россия переживала сильный экономический скачок, и у меня было ощущение, что там в самом разгаре гигантская вечеринка, в которой я почему-то не участвую. Я думал несколько лет и решил, что надо дать России шанс. В итоге я уволился с работы в Японии и приехал в Москву.

Конечно, жизнь за границей повлияла на меня, и первое время я чувствовал себя в России иностранцем. Меня смущала сумятица и неорганизованность. Причем это касалось всего: и благоустройства города, и заведений общепита, и людей.

Я не понимал, почему люди не могут делать все нормально и качественно. Спустя несколько дней после приезда я, например, отравился шаурмой. Зачем продавать некачественную шаурму и травить своих же граждан? Но потом я понял, как здесь все устроено. Оказалось, что каждый россиянин хочет открысячить себе какой-нибудь кусок от общего пирога.

Еще в Японии я дистанционно выучился на маркетолога и рассчитывал найти работу в России именно в этой сфере. Однако в то время не было большого спроса на маркетологов, разве что требовалась реклама пельменей и водки. Мне предлагали работу на непрофильных должностях, но я отверг эти предложения, потому что считал себя слишком крутым для работы в маленьких фирмах.

Я жил в квартире отца, немного поездил по стране, но так и не нашел работу и спустя шесть месяцев уехал в Америку. В Чикаго я стал работать маркетологом, за пару лет раскрутился и устроился в большую компанию. Жизнь у меня снова наладилась: я купил квартиру, машину, мотоцикл и даже нанял уборщицу. Словом, я достиг американской мечты, и, казалось бы, здесь мой рассказ должен кончиться, но нет. Денег у меня было много, а большой цели в жизни как не было, так и не появилось. Зато появился личностный кризис, и мне захотелось каких-то перемен.

Со временем я стал проводить время в местной русскоязычной тусовке и узнавать новости из России. Однажды на Масленицу я зашел в русскую православную церковь, там продавали еду, и я набрал блинов на девять долларов, а при себе у меня было только семь. Я хотел отложить лишний блин, но мужчина, стоявший позади меня в очереди, безвозмездно добавил два доллара. Я, конечно, сперва подумал, что он гей или ему что-нибудь от меня надо. В злом американском обществе не бывает такого, чтобы мужик просто так заплатил за тебя. Однако он сделал это чистосердечно, и тогда в моей системе координат произошел сбой.

С тех пор я стал ходить в церковь, но не на службу, а чтобы отведать русской еды. В бога я особо не верил, но церковь и ее прихожане давали поддержку, которой мне сильно не хватало.

А потом настал момент, когда я стал крайне негативно относиться к внешней политике Америки. Из-за этих мыслей мне стало некомфортно жить в США, потому что своим трудом и налогами, которые я плачу, я косвенно поддерживаю американскую агрессию и гублю свою страну — Россию. Я вдруг понял, что все эти годы я был предателем по отношении к России, и мне захотелось отдать родине долг.

Я прожил с этими мыслями год и в результате уволился с работы, продал квартиру и уехал в Россию. В третий раз я начинал свою жизнь с нуля. По моему опыту, чтобы встать на ноги на новом месте, нужно пять лет. Сейчас я живу второй год в России и ищу работу маркетолога.

Конечно, я понимал, что буду жить беднее, но я уже пожил в достатке и понял, что деньги — это не главное. Главное — это жить и работать с любовью к своей стране. Самый крутой патриотизм — это когда ты изо дня в день выполняешь свою работу. Работа может быть грязной и неприятной, но полезной и нужной. Если хочешь жить в хорошей стране, не надо ждать, пока другой сделает что-то за тебя: надо делать самому.

Прощай, Австралия

Михаил Мосолов, 46-летний системный администратор, покинул другой «остров мечты» — Австралию.

— В Москве я живу с детства, здесь окончил МИИТ по специальности «техническая кибернетика электронно-вычислительных машин». Мое дело — ремонтировать компьютеры и заниматься технической поддержкой пользователей. После окончания вуза я далеко не сразу стал работать по специальности, до этого подрабатывал в «Макдоналдсе», продавцом в магазине видеотехники и курьером.

История моего переезда в Австралию связана с мамой, которой никогда не нравилось жить в России: ее не устраивал российский климат, природа и отношения между людьми. Вместе с отчимом и моим младшим братом они эмигрировали в Австралию в 1992 году. Меня они с собой не звали, да я и сам не хотел: зачем уезжать в другую страну, если моя жизнь здесь только начинается?

Спустя два года после их отъезда я решил навестить родственников, однако в посольстве мне отказали в гостевой визе без объяснения причин. О поездке в Австралию я вновь подумал только в 1998 году во время серьезного экономического кризиса в России. Я потерял работу и долго не мог найти новую, поэтому подумал, что в России перспектив для жизни больше нет.

Во мне загорелся спортивный дух: я решил проверить, пустят ли меня на ПМЖ после отказа в гостевой визе. Я даже не рассматривал возможность переезда всерьез и оформлял все документы по приколу. Чтобы получить австралийскую визу на пять лет, нужно было набрать необходимое количество баллов, которые складывались из таких показателей, как здоровье, образование, возраст, опыт работы и так далее. Прохождение медкомиссии, сбор всех документов, а также сдача экзамена на знание английского языка заняли у меня примерно год.

Я был уверен, что посольство откажет мне, но пришел положительный ответ. В конце концов, нормальной работы в Москве по-прежнему не было, и я решил подзаработать в Австралии, а потом уже решать, оставаться или нет. Также я хотел получить австралийское гражданство, которое позволяло путешествовать по всему миру без виз и давалось спустя два года проживания в стране.

Я жил в мамином доме в Сиднее и, когда первый раз увидел город, подумал: «А сам город-то где?». В Сиднее все дома, кроме небольшого района небоскребов, малоэтажные, и в шесть часов вечера жизнь в городе полностью замирает: магазины закрываются и делать особо нечего. Такая жизнь похожа на жизнь в деревне. Если бы мне в 1994 году дали гостевую визу и я бы заранее посмотрел на страну, то точно бы не поехал туда жить.

В первые два года после приезда австралийское государство не платит мигрантам никаких социальных выплат. Это маразм, потому что именно в это время человеку как раз нужна помощь. Для приезжих, конечно, организовывали бесплатные курсы по адаптации и английскому языку, но они были малоэффективны.

С мамой у меня сложились не совсем семейные отношения: да, она меня кормила и давала крышу над головой, но деньгами не помогала, и я был предоставлен сам себе. Я искал работу, но без опыта работы в местных компаниях хорошую работу найти практически невозможно. Меня даже не взяли на работу в «Макдоналдс», хотя я работал в «Макдоналдсе» в Москве. Мне было 30 лет, и они посчитали, что я слишком стар для такой работы.

К тому же в Австралии абсолютно нет принципа связей. Там действуют сильные китайская и индийская диаспоры, но у русских ничего подобного нет, и помощи ждать неоткуда.

После нескольких месяцев поисков работы я устроился сборщиком компьютеров. Два месяца я стажировался бесплатно, потом мне предложили работать по вызову за 4,75 доллара в час. Это сущие копейки, столько же получает уборщик, но других вариантов у меня не было. Я проработал там два месяца, после которых мне перестали давать заказы. Больше я никакой работы не нашел.

Я думал, что еду в правовое государство, которое защитит и поможет, а по факту приехал не пойми куда. Ни работы, ни перспектив, ни друзей. К тому же в Австралии из-за аллергии на местную фауну у меня началась проблемы с дыханием. Также меня не устраивал местный климат и особенно австралийская зима. В местных домах нет отопления, и, когда начались холода, мне пришлось тяжело. Я спал в свитере и зимних носках, чего не делал даже в Москве. В результате я прожил там девять месяцев и вернулся в Россию.

Читайте также на ForumDaily:

Третьи похороны Игната: жизнь и смерть нелегала из Узбекистана в Нью-Йорке

Пять советов для тех, кто не может вернуться на родину

Почему жизнь в США лучше, чем в России

Как получить свидетельство на возвращение в Россию, если вы много лет прожили в США

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.