Местечко Париж

Путевые заметки непутевого человека. Написаны они достаточно давно, но не потеряли своей актуальности и сегодня, как мне кажется…

Так получилось, что поездка во Францию стала для меня и первой заграничной вылазкой вообще. Сбылась мечта идиота – вырваться из цепких объятий Родины и попытаться положить мир у своих ног. Поначалу я планировал ворваться в Европу через Германию. Но «фрицы», заподозрив диверсию («Русские идут!») отказали мне в визе. И тогда я решил порадовать своим приездом француженок…:-)

Пожалуй, ни один город в мире не имеет для сердца русского такого притяжения, как столица Франции – у нас даже говорят: «Увидеть Париж и умереть». Умирать я пока не собираюсь, лучше попробую описать свои впечатления от встречи с городом – мечтой…

Реальность всегда представляется нам бледнее и прозаичнее наших ожиданий. Первое потрясение от знакомства с Парижем я испытал еще в самолете. У нас почему-то француженки считаются эталоном женской красоты, но то, что я увидел в небе (а потом, кстати, и на земле) в пух и прах развеяло этот миф. По салону лайнера, натужно улыбаясь и вызывая тошноту у пассажиров ползали какие-то кособокие старушки, одна из которых, вдобавок ко всему, умудрилась пролить на меня горячий кофе. «Что за черт!», — думал я, посыпая штаны солью. «Стюардессы — первые, кого встречает турист, въезжая в страну. Они – как визитные карточки государства – должны быть безупречны. Скорее всего, это какое-то недоразумение, досадная, так сказать, оплошность…». Но за все то время, что я находился в Париже, мне так и не удалось обнаружить, при всем желании, ни одного, по настоящему красивого бледного лица (чего не скажу о мулатках, их здесь до неприличия много и на любой вкус). Справедливости ради надо отметить, что недостаток красивости у француженок с лихвой компенсируется наличием особенного шарма, уравнивающего их шансы с русскими надменницами. Лопочут себе мило на таком ласковом, подобном журчащему ручью, наречии. Нет, воистину, язык французский был создан для любви!..

Русских в Париже немало, и к русским здесь всегда относились очень хорошо. Вначале из-за страха, когда в славном 1814 году наши казаки гоняли бедных нерасторопных парижан окриками «быстро!» (в память о тех временах осталась сеть забегаловок «Бистро»). Затем — из-за уважения к высокому интеллектуальному уровню наших соотечественников (в Париже взяла в привычку селиться обиженная на русский народ русская интеллигенция). Сегодня нищая и обесчещенная Россия ходит по миру с протянутой рукой, обивая пороги, в том числе и высокомерного французского дома. Эх, Родина-уродина… Нам нечего брать у тех, кто беднее нас! Теперь из «наших» здесь, в основном – проворовавшиеся мэры и бизнесмены. Французы их недолюбливают, но терпят. Они хорошо платят. Был я в гостях у одного такого «нового русского». Огромные апартаменты в центре города, с великолепным видом на Елисейские поля. Роскошная коллекция антиквариата. Повсюду хрусталь, янтарь и позолота. У моей французской знакомой от такого великолепия глаза на лоб полезли: «Ничего себе, русские устроились!». А хозяин, по еврейскому своему обыкновению, жалуется: дескать, в Париже деньги летят так, что не успеваешь их печатать. Мудак. Лучше бы отдал их мне, я бы нашел им более достойное применение…:-)

Какой русский не любит парижских кабаре? Вот и я сразу же по приезде отправился в один из самых привлекательных стрип-клубов Франции — «Крейзи хорс» («Сумасшедшие кобылки») Но лучше бы не ходил – разболелось сердце. Видеть в двух шагах от себя разгоряченных, обнаженных танцовщиц и не иметь возможности оседлать их – хуже пытки не придумаешь! Вообще, первое время я носился по Парижу с глазами, буквально залитыми желанием, — и француженки, никогда не видавшие ничего подобного, нехотя шарахались от меня в стороны 🙂 В Париже есть улица, как магнит притягивающая к себе озабоченных туристов, и давно ставшая притчей во языцех – потаскушка Пляс Пигаль. На ней сосредоточено огромное количество всевозможных секс-шопов, стрип-баров и всего того, что так бодрит этого брата. Через какое-то время я уже вышагивал по ее плоскому, как живот, тротуару. Вот он – «сладкий» оскал капитализма. Все как в кино, даже хуже. Проститутки подмигивали мне языками, приглашая купить их тело. И в конце концов… Я просто помахал им ручкой, чтобы больше уже никогда в эту клоаку не возвращаться…:-)

Французы, конечно, пройдохи. Напридумывали всяких сказок про французскую галантность, ножки и любовь. Все для привлечения дурака-туриста. Но мы то знаем – галантность у них все больше по галантереям расфасована, если и есть ножки, то только русские (в Париже очень много наших соотечественниц), а любовь там больше не живет. Да и откуда ей взяться у таких скупердяев? Скучно жить в Париже, господа…:-)

Конечно, первое, что здесь бросается в глаза – это улыбки. Улыбаются все: официант в кафе, забывший о твоем приходе на полчаса, работодатель, отказавший в работе. Поначалу нравилось, думалось: как, однако, хорошо здесь работают дантисты. Потом стало раздражать. Ведь это все искусственное, ненастоящее. Запад лицемерен. В лучшем случае ему на тебя наплевать, ты ему безразличен, в худшем же – он тебя ненавидит, и чем больше улыбается, тем больше ненавидит. Как-то одна дамочка, оскалившись (но лучше бы она этого не делала!) спросила у меня: «Почему ты так редко улыбаешься?». Да потому что я делаю это, когда захочу, а не когда надо! Русские скупы на улыбку (суровый полит-экономический климат) зато уж если улыбнутся…:-)

Вообще, при всей своей кажущейся общительности, люди во Франции наглухо застегнуты в футлярчики собственного индивидуализма и не расстаются с ними, даже если это мешает ходьбе. Здесь все регламентированно: улыбки, звонки, эмоции, и ничего не делается просто так. Здесь любят поразглагольствовать о Боге, но вряд ли вы сыщите больших материалистов. Иногда мне кажется, что и благотворительностью здесь занимаются лишь постольку, поскольку научились стричь с этого деньги. Нет, не такой я представлял себе Францию по книжкам, читанным в детстве. Тамошние мужики обабились, а бабы наглухо отравлены ядом феминизма. Расчет-иуда с молчаливого согласия французов надругался над невинной романтикой. А боевой, задиристый петух – символ некогда великой нации – был, наверное, съеден самими французами во время наполеоновского бегства из России…

Не перестаю удивляться местным побирушкам. Как правило – это молодые оболтусы 20-25 лет от роду, не имеющие видимых глазу физических увечий, но где-то потерявшие свою совесть. Понимаю, всякое в жизни случается. Наши старики разбили фашизм и подняли страну из разрухи, чтобы на склоне лет рыться по помойкам. Но вы же не в России. Руки-ноги целы. Голова тоже вроде бы на месте. Что вам мешает работать? У нас при Петре 1 таких раскладывали на топчане и долго били батогами, выбивая дурь. Кстати, о дураках. Их здесь, пожалуй, не меньше чем в России (правда, у нас опасней). Одни при встрече презрительно кривят рот, узнав, что вы не говорите по-французски (им, видите ли, «аглицкий» не нравится), другие наловчились исполнять стриптиз прямо в подземках метро. А что, в свободном демократическом обществе каждый имеет право на самовыражение!..

Французы редко когда приглашают в гости (из соображений экономии) и очень удивляются русскому гостеприимству. Они никак не могут взять в толк, как это можно поить, кормить и веселить гостей без всякой на то для себя выгоды. И уж, конечно, такие застолья, как у нас, здесь не приняты. Дружеские посиделки у них почему то именуются party, хотя правильней было бы назвать – «голодовка». На столах обычно шаром покати. Плеснут какой-нибудь отравы на дно бокала да насыплют комбикорма в миски. Гуляй, рванина! Зато все иностранцы валом валят на русские вечеринки. Говорят: нравится им наша кухня. Еще бы! На халяву, как известно, и уксус сладкий. Знавал я одного француза, который вообще тусовался исключительно с русскими. Ни слова не понимая по-нашему, он, тем не менее, стойко напивался вместе со всеми, вызывая радостное одобрение окружающих…:-)

Однажды Пьер (а именно так звали всеобщего любимца) вознамерился угостить меня выпивкой. Приехали в ночной клуб, а там – open bar (все напитки до определенного часа – бесплатно). Я сообщил об этом своему французскому знакомому, но он то ли не понял, то ли не расслышал. Заказал себе пива. Я же взял водки. Сидим – общаемся. Через какое то время чувствую – надо промочить горло. Прошу у бармена второй стаканчик. Потом еще. Смотрю: француз мой загрустил, совсем перестал разговаривать. После очередной порции на пальцах мне показывает – четыре. Считает, значит. А я не могу понять, в чем дело. Насилу уговорил его взять второе пиво. После пятой он судорожно схватился за голову. От шестой его начало трясти, на глаза навернулись слезы. Когда я опрокидывал седьмую, он был почти в предынфарктном состоянии. Хорошенько набравшись, я решил пойти проветриться. Француз же с обреченным видом полез за кошельком. Надо было видеть лицо этого благодетеля, когда его попросили спрятать деньги обратно! Как проклинал он собственную бестолковость! Как желал наверстать упущенное и как, наконец, сокрушался по поводу кончины бесплатного дринка…:-)

Странно одеваются в Париже. Кто во что горазд, но все без вкуса. А еще столицей моды называются! Может быть потому, что город чересчур уж интернациональный. Негр на негре сидит и арабом погоняет. Нахальные они. Понадоставали из сундучков своих черных бабушек разного тряпья и вырядились, как пугала огородные. Педерасты, опять-таки не дремлют – двигают свои идеи в массы. Брючки там всякие в обсос, соски пробитые. А народу только покажи, доведет все до такого абсурда, что тошно становится. Видел тут недавно одного пришибленного, даже рот раскрыл от удивления. До такого, конечно, стоило додуматься. На тщедушном теле — бесформенная футболка с короткими рукавами, из под которой торчит-кричит дырявая рубашка на выпуск. На шее – ярко желтый галстук (за который я бы его с удовольствием повесил). Голова в панаме, на ногах – армейские говнодавы невообразимых размеров. Чудо-юдо-рыба-кит какой-то…

Мне кажется, лет через 15-20 вы Париж не узнаете. Французы реально рискуют потерять свою столицу. Уже сейчас половину населения города составляют выходцы с Черного континента, и число их продолжает неуклонно расти. В отличии от обленившихся французов приезжие демонстрируют прямо-таки патологическую любовь к спариванию и плодятся с невероятной быстротой — как кролики! Но это еще полбеды! Понятно, что при такой интенсивной половой жизни у афро-арабов не остается ни сил, ни желания заниматься какой бы то ни было трудовой деятельностью (они ею и не занимаются). Система социального обеспечения во Франции устроена таким образом, что государство гарантирует солидную материальную помощь многодетным семьям тунеядцев. За счет своих трудяг, конечно. А надо бы так: кто не работает – тот не ест! (но на Западе не очень правильно понимают права человека и демократические свободы)…

Не менее наболевшей проблемой парижан является уличная преступность. В этом чудесном городе есть районы, куда по ночам лучше не соваться. На моих глазах банда арабских подростков в считанные секунды «зачистила» припозднившегося европейца. Даже как зовут бедолагу, не поинтересовались. Рыщут стаями, шакалы, терроризируют население. Где деньги поклянчат, где сумочку у женщины вырвут. Сами трусливые. Чуть что не так, сразу на жопу садятся. Не привыкли к жесткому отпору. Француз ведь как – ему в лицо плюнут, а он еще извинится, за то, что побеспокоил. Страшно боится обвинения в расизме…

Что ж, если французам так нравится – силь ву пле! А мне пора прощаться… До свидания, Париж! Знаю – буду скучать по твоим музейным улочкам и уютным барам-ресторанам, по загадкам Булонского леса и книжным лавочкам на Сене, по красивой сказке, именуемой «Париж», которую даже сами французы не смогли разрушить. А может быть, вспомню о грустной ностальгии, мною здесь испытанной, по России идеальной (которая, конечно, таковой не является). Но нигде мы не любим мать нашу — Родину так, как за ее пределами…

Вещий Олег