Личный опыт. Как мы лечили ребенка в США

Американскую медицину принято хвалить в любом контексте и при любых обстоятельствах. Особенно этим злоупотребляют те, кто хоть раз побывал в каком-нибудь монументальном госпитале, который больше похож на дорогую оперу, чем на медицинское учреждение. Внушают доверие и зарплаты врачей, и их длительное обучение, которое затягивается на треть жизни. Такие люди делают даже простые манипуляции, как боги, объясняют каждое свое действие и предупреждают любой твой вопрос, всегда думала я. Когда мне довелось столкнуться с этой самой медициной, я поняла, что врачи оставляют больше вопросов, чем ответов, как и сама медицина.

Фото: Shutterstock

При рождении у нашего сына Оскара мы обнаружили птоз – опущение правого века. Фактически, это слабая мышца (или ее отсутствие), что является исключительно косметическим дефектом и исправляется с помощью операции. Никто из персонала больницы не заметил этот недостаток, хотя первые 3 дня малыш практически не открывал глаз с больным веком. Странно, не так ли? Мы заметили это сами, начали «копать», и на первой консультации педиатра в Pediatric Assosiation, где обслуживались, задали вопрос специалисту. Тогда нас заверили, что это бывает, и все наладится с возрастом. Pediatric Assosiation, на минуточку, — одна из лучших детских клиник Майами.

Время шло, но ничего не менялось. На следующей консультации в 2 месяца уже другой педиатр этой клиники на мое предположение о болезни ответил утвердительно и попросил в регистратуре взять список детских офтальмологов, которые принимают по нашей страховке Molina, чтобы мы могли найти себе врача.

Я взяла его и примерно неделю занималась исследованием предлагаемых вариантов – какие есть врачи, их рейтинг, кто из них принимает по страховке, а если не по страховке, то как дорого будут обходиться нам приемы. Я знаю английский на том уровне, чтобы читать тексты в американских газетах, но не тексты на медицинскую тематику. Тем не менее, я справилась и остановилась на госпитале Bascom Palmer, который занимается исключительно лечением глазных болезней.

Они принимали нашу страховку, но ждать первого приема пришлось почти 2 месяца. Тогда я еще не знала, что это нормальная практика лечения по страховке. Мы дождались этого времени и с предвкушением ответов на наши вопросы поехали. Первый раз мы ждали врача около 2,5 часов, хотя у нас было назначено время. Забегая вперед, хочу сказать, что долгое ожидание приема характерно для большинства врачей и клиник, по страховке или нет. Даже в отделении Emergency, где люди нуждаются в более оперативной помощи, нужно ждать.

Один из залов ожидания в клинике. Фото: из личного архива автора

В защиту больниц хочу сказать, что инфраструктура зала ожидания обычно располагает развлечениями для детей, телевизорами, журналами, бесплатным кофе в неограниченных количествах, и это хоть как-то компенсирует трату времени. Другими словами – если вы планируете визит к врачу, расчитывайте на время от 1 до 3 часов. Тут уж как повезет.

Еще американская медицина интересна тем, что вам нужно будет пройти нескольких помощников врача, прежде чем вы попадете к самому доктору. В нашем случае в Bascom Palmer во время первого визита малыша сначала осмотрела помощница медсестры, опрашивала нас, вводила всю информацию в компьютер, показывала монохромные картинки, чтобы оценить его зрение, капала капли для расширения зрачка. После этого мы покидали кабинет примерно на полчаса-час и снова возвращались туда на короткую беседу с помощником врача, и уже только потом заходил доктор и анализировал всю информацию, которую ему предоставили помощники.

Мы находимся под наблюдением у Хильды Капо, лучшей в своем деле, но и у нее всегда очень мало вопросов. Фактически, мне нужно рассказывать помощникам врача и врачу одно и то же несколько раз максимально подробно, чтобы не упустить ничего важного. Что важное из моего рассказа, а что нет – знают только врачи. Сейчас я понимаю, что это распространенная практика. Вы должны быть в курсе своей болезни или болезни ребенка и на приеме говорить как можно больше.

По результатам обследования нам назначили клеить на здоровый глаз пластырь, чтобы заставлять глаз с опущенным веком больше работать. И, конечно же, упомянули об операции, которая потребуется, когда ребенок будет старше.

Еще один важный момент – врачи в США не особо разговорчивы и не будут рассказывать вам обо всем, что думают по поводу болезни. А потому тут нужно задавать вопросы, хотя и на них можно не получить ответы. Например, на первых наших встречах мы так и не узнали, какая у нас степень опущения, когда потребуется операция и какого рода. Доктор двусмысленно отвечала – It depends. Исходя из этого, я советую составлять список вопросов перед каждой консультацией и не покидать кабинет, пока не узнаете все, что вас интересует.

Кстати, абсолютно такая же история у нас с педиатром. Обычно, он ничего не рассказывает о том, чему лучше учить ребенка в его возрасте, что делать, что не делать, чем кормить или не кормить. Вопросы задает только самые дежурные. Для меня это несколько странно, потому что у нескольких подруг в других штатах педиатры чуть-ли не читают лекцию. Поскольку во время каждого планового визита вам выдается бумажка, на которой написано, что должен уметь ребенок в этом возрасте, предполагается, что ни в какой углубленной информации вы не нуждаетесь.

Итак, из глазного госпиталя мы уехали домой, и наш следующий прием был назначен через 3 месяца. Все это время мы должны были клеить пластырь и если какое-то время это было еще возможно, хоть малыш и был очень недоволен, то с 6 месяцев он начал сдирать пластырь сразу же после наклеивания.

В один из наших визитов после 6 месяцев нам прописали капли, которые нужно было капать в здоровый глаз, чтобы он на время затуманивал «взгляд», вынуждая ребенка пользоваться глазом с больным веком. Благо, нас предупредили, какая может быть реакция, если капли не подойдут.

На плановом приеме врача в Bascom Palmer. Фото: из личного архива автора

Через пару недель после использования капель, в какой-то момент Оскар покраснел и затемпературил, тогда нам стало понятно, что у него аллергия на капли, и мы их отложили. Кстати, капли также оплатила страховка. Когда врач делает назначения, он отправляет рецепт в аптеку по месту вашего жительства, где вы сможете получить это лекарство, назвав свою фамилию. В нашем случае это был CVS прямо у дома, но лекарства у них не было, они связывались с помощником доктора, чтобы определиться с заменой, и когда доктор настояла именно на этих каплях, нам напечатали рецепт и предложили поискать лекарство в других аптеках. Если бы мы его не нашли, то нам пришлось бы покупать его в офисе врача за $90.

Следующий наш прием был назначен в год, на котором мы прождали встречи с врачом почти 4 часа и выяснили, что у ребенка предположительно садится зрение и все-таки операция с временным эффектом потребуется в ближайшем будущем, после чего нам назначили встречу с хирургом-окулопластиком.

Так выглядит машина-переводчик, которую используют в больнице. Фото: из личного архива автора

Встреча состоялась через месяц? и на ней мы уже воспользовались услугами переводчика по скайпу, которую предлагает больница. К сожалению, узнать об этой услуге вы можете, только если спросите. Мы спросили. Выглядит это так: в кабинет завозят специальное оборудование c компьютером. Помощник врача выбирает язык и делает звонок. После чего на связь выходит переводчик и переводит ваш диалог.

Хочу заметить, что хирург был немногословен и сказал буквально несколько слов о том, какой вид операции понадобится – подвешивание к брови — и каких последствий нам ожидать. Никаких медицинских подробностей (чем грешат русские или украинские врачи), никаких деталей. Как обычно предполагалось, что мы должны много спрашивать.

Операцию должны были делать под общей масочной анастезией, и это вызывало у меня куда больше опасений чем то, что веко малыша будут резать.

Обычный кабинет в глазной клинике. Фото: из личного архива автора

После консультации мы должны были позвонить в отдел, который занимается операциями и обговорить с координатором дату операции и расходы, которые мы понесем. На удивление, процедуру назначили через 1,5 месяца, а все расходы оплачивала страховка. Ребенку не нужно было сдавать никакие анализы перед днем X или в день X, что для меня было удивительным, потому что в других странах перед операцией такого рода анализы у малышей берут.

Все, что нужно было от нас, это отправить форму из больницы педиатру (хотя все медицинские учреждения имеют общую систему и непонятно, почему они не могли отправить эту форму через нее) и прийти на предоперационный осмотр (pre-op) к педиатру и на встречу с помощником анастезиолога за день до операции.

Прием в детской клинике у нас состоялся за 4 дня до операции, на котором малышу слушали сердце, измеряли температуру и, заверив, что все хорошо, выдали бумаги для больницы. Я честно пыталась выведать, не нужно ли нам сделать анализ крови, на что получила отрицательный ответ. Насколько я знаю, все анализы по страховке можно делать только с направлением от врача и никак иначе.

За день до операции мы приехали в больницу на встречу с помощником анастезиолога. На это ушло примерно 3 часа. Для всех пациентов перед операцией в больнице выделен отдельный этаж. Там мы встретились с медбратом, который записал всю информацию о ребенке, аллергиях и прочем и затем уже пообщались с медсестрой-анастезиологом, которая ответила на наши вопросы и попросила нас не кормить и не поить ребенка за определенное время до операции. А если быть точной, то я сама задала ей этот вопрос практически в конце нашей встречи, потому что до этого она ничего такого не упоминала. Может, просто не успела.

Время операции мы узнали только накануне вечером, когда позвонили этой медсестре по телефону. Такой у них порядок.

Перед операцией малыша переодели в больничную рубашку. Фото: из личного архива автора

На следующий день мы приехали в больницу в 08:00 и 2 часа до операции ждали в собственной палате, которую предоставляют только маленьким деткам. За это время нас посещали медсестры, анестезиолог и помощник хирурга с разными вопросами и рекомендациями. Вплоть до масочной анестезии я находилась с Оскаром в операционной. Операция продлилась всего 30 минут и отходил от наркоза малыш уже у меня на руках. Прошло это довольно гладко. Кстати, хирург заглянул к нам в палату сразу после операции и уверил, что все хорошо, показав в доказательство фотографию «после» со своего смартфона.

Мама может находиться с ребенком в операционной до того момента, пока не подействует наркоз. Фото: из личного архива автора

Выписали нас уже через 2 часа после хирургического вмешательства, дали специальную мазь, и мы уехали домой. Быстрая выписка и домашнее восстановление — тоже обычная практика в американских клиниках. После аналогичной операции, например, в России, ребенок находится в стационаре несколько суток.

После своего опыта общения с врачами я понимаю, что если вы действительно хотите понимать, что делают с вами или с вашим ребенком, вам нужно быть в теме и владеть медицинскими терминами, не бояться задавать вопросы и уметь настоять на своем, если вы считаете, что это нужно. А еще не стесняйтесь спрашивать об услугах переводчика. С американскими врачами, как и с любыми другими, наверное, лучше всего работает поговорка: доверяй, но проверяй.

Читайте также:

Личный опыт. Роды в США и медицина в первый год жизни ребенка

Личный опыт: минусы программы Медикейд

Личный опыт. Как я трижды рожала в Америке

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.