Макс Скибинский: Путин подарил Силиконовой долине таланты, которые сделают США еще сильнее

Макс Скибинский выступает в Пало-Альто. Фото с Facebook
Aurora Chiste

Макс Скибинский – успешный предприниматель из Силиконовой долины, бизнес-ангел, ментор стартап-акселераторов и до недавнего времени инвестиционный партнёр всемирно известного венчурного фонда «Andreessen Horowitz». 20 лет назад он иммигрировал из России в США. За его плечами легендарный инкубатор «YCombinator» и несколько собственных стартапов. В 2010 году он продал свою социальную компанию «Hive7.com», которой сегодня владеет «Disney».

За пределами бизнес-кругов Макс Скибинский стал известным после своего блога 2014 года, в котором обвинил Россию в убийстве пассажиров самолета Малазийских авиалиний, саму Россию назвал империей зла и несостоявшимся мафиозным государством и призвал американские компании не давать заказы предприятиям, связанным с российским правительством.

К российскими стартапам Максим Скибинский также относится с большой долей скептицизма, подчеркивая, что они катастрофически отстают от уровня Силиконовой долины. Впрочем, венчурный инвестор критичен и по отношению к украинским стартапам, которые оказались в заложниках у войны на востоке Украины. На все остальное постсоветское пространство Максим фактически уже махнул рукой.

«Forum Daily» поговорил с Максимом Скибинским о прошлом, настоящем и будущем украинских и российских старпапов, а также о влиянии войны на востоке Украины на настроении людей в Силиконовой долине.

Уже прошел год с момента начала российско-украинского военного конфликта. Как он отразился на людях, работающих в Силиконовой долине?

Россия и до этого не была представлена в Силиконовой долине, потому никаких изменений, по сути, не было. Когда доля процента превращается в ноль, — это очень несущественно. Никто тут даже ничего не заметил.

Но раньше здесь были русские организации, русские конференции, теперь же это поле деятельности стало выжженной землей. То есть, если до этого была хоть сколько-нибудь маленькая ниша, то сейчас она залита бетоном. Для любого серьезного человека даже принять приглашение стать спикером на конференции, которая явно ориентирована на Россию, — это значит нанести вред своей профессиональной репутации. Это еще не работа с фашистской или нацисткой Германией, но уже к этому приближается. Никто с нормальной репутацией в такого рода мероприятиях участвовать не будет. Последние 10-20 лет минимального прогресса, которого российское сообщество достигло в Силиконовой долине, сейчас стерты, уничтожены.

Вы в своем нашумевшем блоге год назад писали о том, что в связи с российско-украинскими военными действиями стоит ожидать приток в Силиконовую Долину креативного класса из Украины и России. Многие приехали за это время?

Эта волна началась уже летом прошлого года, и далее только усилилась. Если вы выйдете на улицу в Маунтин-Вью (здесь находится главный офис Google. – Авт.) или в Пало-Альто (один из центров Силиконовой долины, где расположен Стэндфордский университет. – Авт.), то уже через 5-10 минут услышите русскую речь. Колоссальное увеличение русскоязычной комьюнити абсолютно очевидно. Но приезжают в основном люди, которые вливаются в уже существующие компании.

Макс Скибинский во время одного из своих выступлений. Фото с Facebook Алины Поповой

То есть, это наемные работники, а не основатели стартапов, которые могут развиваться в Силиконовой долине?

Был очень маленький росток, который очень медленно, под определенным влиянием Медведевской программы «Сколково», начал развиваться. Там были наметки на позитив. Но это, если образно говорить, как будто вам нужно пройти дистанцию в сто километров, а вы прошли километр. Хорошо, конечно, что вы начали двигаться, но много чего еще осталось сделать. Сейчас этот пройденный километр подчистую разбомблен, в плане развития российских стартапов все откатилось на 50 километров назад от точки старта. Креативный класс приехал сюда и, скорее всего, создаст локальные стартапы в Долине, а те люди, которые остались, занимаются другим – летают с благословленными георгиевскими ленточками и так далее. Но от этого стартапы не появляются.

Силиконовой долине повезло. Тысячи молодых талантливых людей, которых нам Путин просто подарил, приехали и теперь будут развивать экономику Силиконовой долины. Она станет еще более мощной и еще более конкурентной.

С Украиной другая проблема. Кто захочет инвестировать в фактически военную зону, в команды, которые имеют неопределенность с локальной политической системой? Кроме того, всем ясно, что уровень коррупции в Украине приблизительно равняется российскому.

При этом в Украине программисты, которые работают на аутсорсинге на западные компании, постепенно учатся делать качественный продукт, кто-то вырастает до собственного продукта. Естественно, когда поверх этого накладывается и война, и политическая нестабильность, и девальвация национальной валюты, то с этим багажом очень трудно конкурировать с компаниями Силиконовой долины, у которых таких проблем вообще нет.

В России нынешняя ситуация не изменится ни через три года, ни через пять. У Украины же остается тот же задел, который был до начала военных событий – это огромное количество ноу-хау, которые получают их аутсорсинг-команды и возможность на их основе тренироваться и пытаться делать своей продукт. Когда это получится у сотни украинских компаний, тогда возникнет своя техиндустрия. Но если российские танки пойдут в Мариуполь и в остальные регионы, то откровенно говоря, будет не до стартапов.

Максим Скибинский во время менторской сессии. Фото с Facebook Дениса Кондратовича

У вас есть опыт работы с украинскими или российскими стартапами?

Я с ними встречаюсь, я с ними разговариваю, но они не котируется так, как стартапы Силиконовой долины. Они, скорее, попадают в категорию очень талантливых детей, которые делают свои первые попытки.

Посевы до войны были видны. Я общался с перспективными командами. Видел, что там еще немножко каша в голове, они не очень понимали, что они делают, но потенциал был виден. Нужно было еще 2-3 года – и у них могло бы получиться что-то серьезное, что не захочется отфутболить. Этот потенциал я очень четко видел в 2012-2013 годах, причем он шел в основном из Украины, а не из России.

Украинским программистам нужен аутсорсинг, чтобы зарабатывать деньги, поэтому они должны постоянно учиться, а российские программисты просто сидят в банках, существующих на нефтедоллары, получают зарплаты и им пофигу все новые технологии.

Сейчас все стало намного более проблематично.

Если вы размещаете аутсорсинг-проект, вы начинаете выбирать: Украина, Индия, Латинская Америка или еще какая-нибудь страна. Цены у всех приблизительно одинаковые. Вы выберете команду, которая сидит в спокойной Бразилии, или ту, которой грозят ракетные обстрелы? Вы можете сочувствовать украинским проблемам, но вы выберете то, что правильно для вашего бизнеса.

Главный негативный эффект событий – людям в Украине и России кажется, что у них есть какой-то прогресс. У России прогресс измеряется тем, сколько они территорий отгрызли, кого разбомбили. У украинской стороны – сколько аэропортов защитили. Проблема в том, что пока идет конкуренция по таким средневековым терминам, ни Китай, ни Индия, ни уж тем более Силиконовая долина, не теряют времени. Качество их работы растет непрерывно. Конкуренция усиливается. Этот конфликт потом аукнется пятилетиями, десятилетиями задержки.

Ведь позитив современного хай-тека в чем? Вы можете сидеть в Мариуполе или в Киеве и через интернет конкурировать со всем миром. А теперь негатив: вы сидите в Мариуполе или в Киеве и вы конкурируете со всем миром. Это означает, что вам нужно показать наивысшее качество работы.

Могу провести такую аналогию. Если вы не хотите драться с амбалом на улице, а он очень хочет с вами драться – а у России это, определенно, получается – то вы все равно не попадете на урок IT в школу. Это основная проблема Украины сейчас.

В Силиконовой долине многомиллионных стартапов с российскими или украинскими корнями практически нет. Мы, может, найдем 5-10 команд за последние 10 лет, но это не индустрия, это гениальные исключения из правила.

И если сложить все стартапы из Украины, России, и всего бывшего СССР, то мы все равно останемся с ошибкой округления по сравнению с Индией и Китаем.

Представлены ли в Силиконовой долине стартапы из других стран постсоветского пространства – Беларусь, Казахстан, Молдова и т.д.?

Нет, стартапов нет, никакого принципиального присутствия нет. Что есть – так это деньги.

Всем нравится размещать активы из бывшего Советского Союза в Силиконовой долине.

Обычно это выглядит так: мы такая-то группа, помоги нам расположить капитал в Силиконовой долине. Причем владельцы этого капитала хотят инвестировать не в российские и не в украинские стартапы, а в потенциальные Airbnb и Uber на начальных стадиях. Они не пытаться изобрести что-то за свои деньги практически в пустыне.

Макс Скибинский обсуждает проблемы российских и украинских стартапов в Стэнфорде. Фото с Facebook Кати Федосеевой

Я общалась с профессором Стэнфорда Бертоном Ли, который считает, что для того, чтобы сохранить сферу IT в Украине, не нужно мобилизировать программистов. Каков ваш рецепт сохранения украинской IT-индустрии?

С одной стороны, я вижу в этом логику, что, мол, давайте защищать этот цветок. Но имейте в виду, что Украина будет защищать аутсорсеров, работающих над проектами, которые им присылают со всего мира, в том числе – из Силиконовой долины. С другой стороны – не стоит забывать, что одним из самых сильных IT-кластеров является Израиль, который всю свою историю существования был в состоянии войны. Израильские IT-секьюрити стартапы пользуются сейчас огромным уважением на самых высоких уровнях.

Мне в такой ситуации очень трудно дать совет. Происходящее, на самом деле, может быть толчком для развития сферы. Возможно, стоит взять за основу израильскую модель развития, поскольку соседство с Россией никуда не денется.

Посмотрите, Россия сейчас воюет с Украиной дронами, которые она покупает у Израиля.

Возможно, украинским программистам следует обратить внимание на дрон-технологии.

Сейчас в мире существует большой рынок для военноориентированных или полувоенных технологий. Все сейчас вооружается, причем технологически.

Какие проекты, по вашему мнению, сейчас пользуются популярностью в Силиконовой долине?

Силиконовая долина абсолютно меритократична и реактивна. Если какой-то тренд не работает, его тут же бросают и люди начинают заниматься чем-то другим. Года три назад, например, появился тренд Google glass. Под него начали формироваться стартапы, распределяться деньги, а потом выяснилось, что Google glass в общем никому не нужен, что это абсолютно неудобное и практически оскорбительное изобретение. Скорость, с которой все эти Google glass стартапы слили, была просто молниеносной.

Я могу выделить разве что свои приоритеты. Это пока только потенциальные проекты, они не стали трендами. Прежде всего, я занимаюсь биткоинами. Привлекает в нем то, что несмотря на все попытки сказать, что это абсолютно несерьезный проект и никому не нужный, он упорно не умирает.

Второй приоритет – технология виртуальной реальности, от которой всех, как выяснилось, в прямом смысле тошнит. Есть уже очки дополненной реальности HoloLens от Microsoft, Valve и HTC также создали свои очки виртуальной реальности. Думаю, мы что-то придумаем с проблемой тошноты. Но это технология создает огромный пласт software. При использовании этой технологии пропадает понятие монитора, вокруг вас их может быть бесконечное количество. Многие офисы, несмотря на все скайпы, зависят во многом от персонального общения. А что, если в виртуальной реальности вы сможете пойти к кому-то в офис, постучаться и сесть поговорить? Неизвестно, как эта технология изменит мир, но она точно его изменит.

Еще одно направление – дроны. Они могут применяться не только в военных целях, но и в гражданских. Я только что видел презентацию компании «Airdog». Они ищут деньги на свою новую разработку, рассчитанную на людей, которые занимаются активными видами спорта. Человек надевает на руку браслет, идет, например, на пробежку, а над ним постоянно висит дрон, который снимает его разных ракурсов, создавая экшн-видео. Таких, компаний, думаю, будут сотни.

Вот вам вызов для украинских программистов. Могут ли они придумать в этих трех сферах что-то новое, до чего никто раньше не додумался, и есть ли у них технологические знания, чтобы создать продукт, вывести его на рынок и рассказать о нем прессе?